Рыбы. Свидание с мечтой
Шрифт:
Это было очень смешно. И Полина ответила:
– Ноль!
На самом деле Лешка ей нравился. Они встречались до конца смены и даже целовались. Домой Полина вернулась окрыленная успехом.
Но в школе произошли большие перемены, классы объединили, и Полина с трудом привыкала к новым людям, новому классному руководителю, учителям. Да еще этот Мишка!
В декабре, кажется шестнадцатого, Ольга с трудом уговорила Полину пойти на день рождения к Мишке. Полина отнекивалась, но Ольга, зная ее, не отставала. К тому же Полине, если честно, ужасно
– Да брось ты, будут все свои, – пообещала Ольга, – ну, может, парочка незнакомых парней, так тебе это даже на пользу.
– Но Мишка меня не звал! – Фраза прозвучала как последний аргумент перед капитуляцией.
– Как не звал? – удивилась Ольга. – Он мне лично сказал: мол, приходите.
– Прямо так и сказал? – засомневалась Полина.
– Послушай, я не понимаю, что тебя беспокоит, – не унималась Ольга. – Мишка прекрасно знает о том, что мы подруги. Так?
Полина кивнула.
– Значит, он, естественно, приглашая меня, приглашал и тебя.
Как-то не слишком убедительно… Полина предпочла бы получить в руки красивую открытку с приглашением на свое имя. Но что делать, они же отправляются не на светский раут, а всего-навсего на день рождения к невоспитанному Мишке. Надо быть снисходительной. К тому же Полину снедало любопытство. И… любовь. Совсем немножко…
Да-да! Полина была влюблена в этого грубияна. Хотя он совсем ей не подходил. И в гороскопе то же самое написано: Стрельцы не самый подходящий знак для Рыб. Но ведь сердцу не прикажешь!
В любом случае к выбору подарка Полина отнеслась со всей серьезностью.
– Как ты думаешь, что бы Мишка хотел получить в подарок? – спросила она у подруги.
– Тут и думать нечего: футболку с твоим рисунком, – ответила та.
Полина задумалась. В голове возникли пока еще неясные картинки и образы. Ей виделся Стрелец, натягивающий лук, а еще дикие лошади с развевающимися гривами… Но Ольга быстренько вернула ее с небес на землю.
– Че Гевару! – заявила она.
– Что? – опешила Полина.
– Нарисуй Че Гевару, и дело с концом, – объяснила подруга. – Мишка мне все уши прожужжал: попроси у Полинки, да попроси у Полинки…
– А-а-а, – разочарованно протянула Полина. – Ладно.
Штампованный портрет кубинского революционера лично ее не впечатлял. Но раз Мишка хочет непременно команданте Че на футболку, что ж, она сделает.
– И ты, пожалуйста, не особенно усердствуй, – попросила Ольга, – изобрази стандартный портрет в беретке, чтоб сразу было понятно.
Полина сникла, вздохнула и согласилась.
Вдвоем они выбрали черную футболку. Дома Полина быстренько вырезала трафарет, нанесла краску, тяп-ляп и – готово.
– Отлично! – одобрила Ольга.
Мишка жил в частном доме, в старом центре, где еще сохранились такие дома. Очень красивое место, на спуске у реки. Повыше, на холме, полуразрушенный храм, сейчас стоявший в строительных лесах.
Полина иногда ходила в этот храм смотреть сохранившиеся фрески. Особенно ей запомнился лик Христа, вернее – глаза, само-то изображение почти не сохранилось. То ли из-за освещения, то ли неизвестный художник был уж очень талантлив, но взгляд этих глаз буквально заставлял остановиться и замереть. Полинина преподавательница объяснила, отчего получается такой эффект. Полина слушала ее, пыталась понять, соглашалась, но впечатление от взгляда не проходило, не становилось будничным.
При храме сохранилась колокольня. С винтовой, очень крутой лестницей. Полина, рискуя сломать себе шею, поднималась наверх и глядела на родной город. Старенькая колокольня в ее мечтах превращалась в Эйфелеву башню. Со всех сторон обдуваемая ветром, Полина закрывала глаза и, раскинув руки, стояла, замирая от страха и восторга. Она и Ольгу приводила смотреть взгляд Спаса. Фреска так и называлась Спас Нерукотворный. И на колокольню они поднимались. Но, так как дело было днем, их заметил сторож и сердито прогнал «отчаянных девок».
Погода в декабре выдалась сырая, было хоть и тепло, но ветрено, и все время шел дождь. Полина с Ольгой шли привычной дорогой. Только у самого храма они свернули и спустились по узкой улочке вниз. Ольга по-хозяйски толкнула калитку. Полина вошла во двор следом за подругой.
Встретили их весело. Мишка, как обычно, разорался, будто его режут. В коридор вывалились одноклассники, подняли шум, стало тесно – не протолкнуться. Мишка тут же громогласно объявил, что дома никого нет. «Вот дурачок, а мы все?» – подумала Полина. Очевидно, Мишка имел в виду взрослых.
Ольга довольно быстро освоилась, а Полинка все никак не могла прийти в себя. Оказалось, помимо одноклассников, в компании были и совершенно незнакомые парни и девчонки.
Полина вручила Мишке красивый сверток: блестящая бумага, ленточка с розочкой, все как положено. Мишка бесцеремонно разодрал бумагу, извлек футболку и с криком:
– О! Че Гевара! – сбросил рубашку и натянул футболку.
Полина смутилась.
А Мишка, как заведенный, стал приставать ко всем, показывая команданте так и эдак:
– Видали? Это Полинище нарисовала!
Народ хвалил. Все смеялись то ли над Мишкой, то ли над Че Геварой…
Полинка была очень довольна и в то же время страшно смущалась. Неугомонный Мишка мог бы быть повежливее.
Ответив на вопросы, как она это делает, и пообещав всем нарисовать что-нибудь, Полина забилась в угол в надежде, что там она будет не слишком бросаться в глаза. Оттуда наблюдала за прыжками и ужимками Мишки, а тот ни минуты не мог усидеть на месте. Мишка танцевал со всеми девчонками, бегал на кухню, выскакивал на улицу. Он был одновременно повсюду! Полина пыталась понять, которая из девчонок ему нравится, но не смогла. В случае с Мишкой это совершенно невозможно. Зато Полинка заметила, как один из незнакомых парней, кажется Влад, очень уж увивается вокруг Ольги.