Рыбья кровь
Шрифт:
Лишь иногда ему становилось сильно не по себе, когда в самые радостные и беззаботные минуты он спохватывался и думал о том, что ведет всех этих добродушных молодцов и молодиц на возможную смерть. Но мрачное настроение овладевало им ненадолго – у пятнадцатилетнего возраста тоже были свои преимущества.
Из всей их дружной компании выпадала лишь Вета. Несмотря на свою обычную пассивность, она была глубоко уязвлена присутствием двух более ярких соперниц и старалась им всячески досадить: то бросит возле костра вязанку валежника, чтобы к ним в котел с похлебкой летел мусор, то незаметно скинет с веток деревьев выстиранную ими одежду, то еще что. Открытого
8
– Ладья, – тихо проговорил Лисич, заглядывая в шалаш.
Дарник мгновенно вскочил на ноги, пронзенный острым чувством стыда: ведь это он, а не его должны будить в момент опасности.
Их стан находился на берегу речки, текущей с юга на север, через которую они утром собирались переправиться, чтобы продолжить путь на юго-восток. И по ней сейчас вверх по течению медленно плыла средних размеров купеческая ладья. С нее тоже уже заметили их стан, и три человека на носу ладьи о чем-то совещались между собой. Кроме них на ладье было еще восемь гребцов и кормчий у кормового весла. Всего двенадцать, быстро подсчитал Дарник. Все его старания превратить в умелых воинов вчерашних лесных подростков да двух незадачливых охотников показались вдруг легкомысленными и детскими. Зато теперь предстояло встретиться с чем-то действительно взрослым и настоящим.
Он кивнул Кривоносу на лошадей, тот не сразу понял его. Опережая старших напарников, к лошадям поспешил Лузга с двумя своими братьями: седлать их и выносить из шалашей оружие. Селезень принес вожаку лепестковое копье, но Дарник не спешил брать его, и подросток в волнении принялся непроизвольно размахивать им. Дарник жестом остановил его, и Селезень упер копье древком о землю. Охотники с беспокойством смотрели на Рыбью Кровь, явно опасаясь, что он втянет их в совсем нежелательную драку. Лисич поймал бешено лаявшего пса и привязал ему на шею веревку.
Ладья, повернув к берегу и прошуршав днищем по песку, пристала в нескольких саженях от их шалашей. Сначала в воду спрыгнул огромный детина с мечом на поясе, потом второй, также вооруженный мечом. Подставив широкие плечи, они приняли на них своего хозяина-купца в синем кафтане и перенесли его на берег. Гребцы, сидя на своих местах, остались просто наблюдать.
Купец из-за худобы и невысокого роста выглядел этаким бородатым ромейским подростком, у его телохранителей, как у Вочилы, были бритые головы с прядью волос посередине, говорящей о принадлежности к гридям-русам, а поверх простых рубах они носили толстые стеганые безрукавки – вид легкого доспеха.
Спустившись на землю, купец с любопытством оглядел ватагу, не сразу определяя ее вожака, и Дарник, чтобы не было невыгодного для него недоразумения, первым сделал шаг навстречу:
– Кто вы и откуда?
– Я Стерх из Корсуни, – ответил купец, правильно выговаривая словенские слова. – А ты кто?
– Я Дарник из Бежети, а это мои люди.
– Я везу радость для женского сердца: богатые ткани, украшения, вино, соль и южные плоды.
Дарник взял плод и, не зная, что с ним делать, переложил в другую руку.
– А ты что имеешь на обмен? Может быть, у тебя есть солиды или дирхемы?
– Мы поединщики, добываем свое добро оружием, – похвастался Рыбья Кровь.
– Поединщики? – В глазах купца загорелся веселый огонек. – И каким оружием вы сражаетесь? – Он недоверчиво обвел взглядом напуганных ватажников.
Дарник достал из-за спины клевец.
– Вот этим? – Купец бросил мимолетный взгляд на неказистое оружие. – И кто этим может сражаться?
– Я, – коротко ответил Дарник, задетый его насмешливой интонацией.
Стерх переглянулся со своими телохранителями, те усмехнулись.
– И против меча? – повернулся он к Дарнику.
– И против меча.
Купец снова посмотрел на телохранителей и произнес по-ромейски:
– Быстрян, размяться не хочешь?
– Можно, – тоже по-ромейски ответил тот, кто был пониже.
Дарник оттого, что все понял, внутренне возликовал: вот оно, его тайное преимущество над заносчивым неприятелем. Купец посмотрел на стан.
– А какой заклад?
– Две лошади.
– Зачем нам на ладье лошади? Вот раба или рабыню мы бы взяли. – Стерх проницательно взглянул на Селезня и Вету.
– А что взамен?
– Ткани, фрукты, соль, по выбору.
– Два меча.
– За двух необученных рабов? – с сомнением покачал головой купец.
После непродолжительного торга договорились все же поставить против Селезня и Веты один меч, пуд соли и пуд заморских фруктов.
Дарник предполагал, что сражаться придется с верзилой, но купец выставил другого телохранителя, того, кого раньше назвал Быстряном. Он казался не таким огромным и сильным, однако его имя заставляло проявить осторожность.
И, как оказалось, не напрасно. Первый же удивительно стремительный и сильный удар Быстряна расколол щит Рыбьей Крови надвое. Хорошо, на линии удара не оказалось левого предплечья, иначе быть бы Дарнику одноруким. Второй удар пришелся по клевцу и едва не перерубил древко со всеми его железными ребрами, если бы не острый угол, при котором меч лишь скользнул вдоль рукояти. От третьего, горизонтального удара Дарника спас резкий отскок назад. Быстрян за ним не последовал – слишком уверен был в своем превосходстве.
Гребцы с ладьи торжествующе заорали. Впервые Дарник не знал, как подступиться к противнику. С занесенным мечом гридь мог успеть ответить, даже если бы удар Дарника был быстрее. На остатки щита надежды было мало, и Дарник скинул его, взяв в левую руку нож. Законами поединка это допускалось: или щит, или второе мелкое оружие. Вот только от удара меча нож тем более защитить не мог. Дарник принялся кружить вокруг Быстряна, выжидая удобный момент для атаки. Телохранитель с улыбкой поворачивался вслед за ним. Сделав ложный выпад, Дарник отскочил, Быстрян пугнул в свою очередь – Дарник тоже отпрянул. Гребцы издевательски засвистели. На новое полудвижение Дарника меч со свистом пронесся у самого его лица. Еще один ложный выпад – и меч лишь слегка шелохнулся. В третий раз Дарник ринулся клевцом прямо на меч и остановил его крестовиной клевца в самом начале удара, а левой рукой сделал скользящее движение, прочертив ножом глубокую царапину по правому предплечью Быстряна. Можно было попытаться вонзить нож и в бок, защищенный стеганой безрукавкой, но лучше было не рисковать.