Рыцарь-Башня
Шрифт:
– Ты завладел волоском из моей шкуры, - в ярости хрипел Упырь.
– Я не могу применить силу... Но я и так одолею тебя...
Бодо старался задушить колдуна, но тот уворачивался, не давался. Норманн быстро слабел, силы же оборотня чудесным образом восстанавливались. В один из моментов схватки колдун вырвался, снова обернулся летучей мышью и расправил крылья, намереваясь улететь. В самый последний миг Бодо успел схватить его за задние лапы. Колдуну пришлось вернуться в человеческий облик. Его лапы снова сделались ногами. Бодо стиснул их ещё сильнее и закричал, призывая на помощь Ингварда. Колдун принялся кусать его, царапать и бить.
Ингвард подоспел, когда лицо Бодо превратилось в кровавую маску, на груди зияли глубокие раны, а из горла потоком хлестала кровь. Издав стон, верный оруженосец выпустил ноги колдуна. Тот обернулся летучей мышью, и в этот момент на него набросился Ингвард. Колдун, находясь в облике летучей мыши, не мог вырвать меч из его рук, для этого ему надо было принять человеческий облик. Ингвард успел ударить мечом по мышиной голове, расколов череп пополам. Тварь судорожно задёргалась. Ингвард в исступлении наносил удар за ударом, пока колдун не затих совсем.
Уродливое тело, истекающее чёрной кровью, на глазах у изумлённого Ингварда из мышиного превратилось в человеческое, потом снова в мышиное, и снова в человеческое. Колдовской труп претерпевал жуткие метаморфозы: у человеческого тела вместо руки вдруг отрастало крыло летучей мыши, затем мышиной становилась только голова и верхняя половина туловища, а то вдруг обе руки на человеческом теле превращались в крылья и начинали судорожно плескать по полу. Ингвард заворожённо смотрел на умирающего оборотня. Последние импульсивные превращения колдовского тела становились всё слабее. Труп быстро съёживался и наконец застыл в виде дохлой тушки с виду самой обыкновенной летучей мыши. Только тогда Ингвард обернулся к Бодо. Мёртв был и тот.
Вся эта жуткая картина озарялась багровым светом, исходившим из щели в полу. Ингвард приник к ней глазами. В зале всё оставалось по-прежнему. Горел камин. Аннерль лежала без сознания. Тролль, урча, грыз горло её подруги. У стены виднелись истерзанные трупы других девушек, с которыми тролль уже "позабавился" этой ночью...
Схватив меч, Ингвард кинулся вниз. Он обежал всю круговую галерею, пока не нашёл дверь. Её окованные железом створки были наглухо закрыты, попытки их выбить ни к чему не привели. Тогда он подбежал к знакомому зарешёченному окну. Он ещё раньше заметил, что ржавые прутья едва держатся в искрошившихся от времени гнёздах. Он тряс и дёргал решётку до тех пор, пока не отскочил один из прутьев. Оба конца прута были заострены, и сам прут был довольно увесистым; Ингвард перехватил его и протиснулся в образовавшуюся щель.
Тролль в эту минуту шёл к Аннерли. Ингвард понял, что тролль схватит её прежде, чем он успеет до него добежать, и потому, недолго думая, размахнулся и метнул прут прямо в его широкую спину.
Когтистая лапа уже тянулась к девушке, но буквально в дюйме от неё вздрогнула и отдёрнулась: прут вонзился троллю в спину и вышел остриём из груди пониже горла.
Тролль разразился яростными воплями. Из раны заструилась кровь. Он обернулся и, свирепо вращая глазами, двинулся на рыцаря.
Ингвард позволил чудовищу подойти, а потом отпрянул в сторону и ударил мечом в бок. Тролль словно не почувствовал удара. Он ринулся на норманна как бешеный бык, но тот вновь отскочил и ещё раз ударил. Тролль остановился, угрожающе зарычал и, весь дрожа, вскинул в направлении Ингварда руку. Рука стала
Конунг заскрипел зубами от боли. Собравшись с силами, он рубанул по страшной руке мечом и, к своему удивлению, легко рассёк её. Обрубок безжизненной плетью свесился с плеча тролля; когтистая лапа, впивавшаяся в плечо рыцаря, внезапно полыхнула голубым пламенем и исчезла.
Стала вытягиваться и вторая рука, но Ингвард разрубил и её.
Тролль снова ринулся на человека, рассчитывая сбить его с ног, навалиться на него и проткнуть острием копья, которое торчало в его груди. Ингвард без труда ускользнул от столкновения, а когда тролль по инерции проносился мимо, ткнул мечом в круглое, как пузырь, кроваво-красное брюхо.
Хозяин башни повалился на пол. Кровь захлестала из распоротого живота. Собрав последние силы, он прохрипел:
– Я умру, но ты... Ты навсегда останешься здесь...
Конунг приблизился к нему.
– Таково заклятье башни...
– различил он в невнятном хрипе, вырывавшемся из разинутого рта.
– Ты убил меня, и заклятье перешло на тебя... Теперь ты - Рыцарь-Башня... Тебе не уйти отсюда... От заклятья тебя избавит... только... смерть...
Очнувшаяся Аннерль застонала. Ингвард бросился к ней. Взор её прояснился. Она улыбнулась, увидев Ингварда.
– Любимый, - сказала она слабым голосом.
– Какой страшный сон мне снился...
– Да, Аннерль, это был сон.
– Где мы?
– В старинной башне, затерянной в дремучем лесу. Прижмись ко мне крепче, мы выйдем отсюда.
Увидев тролля, она в ужасе вскрикнула. Ингвард заверил её, что нечисть мертва, и в доказательство отрубил троллю голову. Голова откатилась к стене и осталась лежать, вывалив синий язык и глядя выпученными глазами в разные стороны.
Ингвард и Аннерль вышли в круговую галерею. Спускаться в темноте по многочисленным растрескавшимся лестницам приходилось медленно и осторожно. Заглянув в одну из бойниц, Ингвард обнаружил, что край неба посветлел. Он встревожился. Из головы не выходили странные слова, сказанные троллем перед смертью. Заклятье должно передаться ему, Ингварду... А это значит, что с рассветом он станет Рыцарем-Башней...
В нижнем зале Аннерль, не в силах переносить ужасающий смрад, снова потеряла сознание. Ингвард понёс её на руках. Каждый шаг давался ему с трудом. Он то и дело по колено проваливался в кошмарное месиво из человеческих останков.
Полукруглый проём арки был уже близко. Небо за ним бледнело.
– Аннерль, очнись, - воскликнул Ингвард в отчаянии, чувствуя, что силы покидают его.
Девушка слабо застонала, приоткрыла глаза и прижалась к его груди.
– Ты можешь идти?
– спросил он.
– Нам надо спешить. Это заколдованное, опасное место...
Он сделал ещё шаг, и вдруг почувствовал, что пол и стены закачались, а потом и вовсе исчезли. Исчезло всё: проём арки, Аннерль, страшный зал. Кругом плавала мгла.
Он вздохнул полной грудью, шире раскрыл глаза и обнаружил себя стоящим посреди леса. Он был великаном. Самые высокие деревья едва доставали ему до пояса. Над ним раскинулось бледнеющее небо, и ему был виден весь лес до горных отрогов вдали.
Изумлённый Ингвард расправил плечи, ощупал себя руками. Он был закован в каменную броню и глядел сквозь прорези шлема. Он стал Рыцарем-Башней!