Рыцарь-чародей
Шрифт:
– Это ты, Тауг? – Рыцарь закинул щит за спину и снял шлем с гребнем в виде дракона. – Кто тебя так отделал?
– Сэр Эйбел!
Дым снова окутал нас, когда я помог Таугу взобраться в седло.
– Осторожнее со своим мечом, приятель. Лучше отведи острие в сторону.
По-прежнему кашляя, Тауг последовал совету.
– Я взял его у великана, – выдохнул он. – А леди Идн обещала мне щит.
Когда мы выехали из дыма, я сказал:
– Одна из сложнейших вещей, которым должен научиться рыцарь, – это умение пользоваться оружием так, чтобы случайно не поранить своего коня. Мастер Торп говорил мне это, но знать – одно дело, а выполнять – совсем другое.
Тауг вытянул шею:
– Сколько великанов вы убили?
– В смысле – своим мечом? – Я придержал Облако, переводя на шаг, и окинул взглядом поле битвы. – Ни одного. Но Гильф, вероятно, прикончил пару-тройку.
К тому времени, когда подошла Идн с женщинами, Тауг спросил:
– Разве все они не погибнут в огне?
– Вряд ли, – ответил я. – Бой перемещается в сторону от пожара, и надвигается буря. Судя по запаху ветра, снежная буря. Нам еще придется потрудиться.
И мы славно потрудились, но описание всех последующих событий заняло бы у меня больше времени, чем ушло на само сражение и на то, чтобы потом согнать всех мулов и вьючных лошадей. Мы провели ночь в большом доме, прежде принадлежавшем Бимиру; во всех очагах там ревел огонь, и люди теснились возле них. Тауг нашел меня в конюшне, где погонщики мулов под присмотром мастера Эгра развьючивали, кормили и поили своих подопечных.
– Я… я хотел поговорить с вами, сэр Эйбел. Можно?
– Можно. – Я отошел от Облака и посмотрел на Тауга, с трудом сдерживая ухмылку. – Можно, если ты готов поработать. Ты готов?
– Конечно! Все, что угодно!
– Но ты устал, и у тебя лицо разбито.
– У Свона разбито сильнее, но он не сидит сложа руки.
– Не считая нужным расседлать, напоить и накормить своего коня. Пока, во всяком случае.
– Он обслуживает лорда Била и леди Идн.
– Похвально. – Я провел скребницей по хребту Облака, от холки до хвоста, а потом вручил щетку Таугу. – Знаешь, что это за инструмент?
– Нет, сэр.
– Скребница. Такая щетка, которой чистят шкуру животного. Будь у меня оруженосец, он позаботился бы о моем коне – не потому, что мне самому лень, а потому, что он должен научиться. Когда он сам станет рыцарем, никто не станет заботиться о его коне.
– У вас есть оруженосец, сэр Эйбел. Свон. Он сказал мне.
Я потряс головой:
– Будь Свон моим оруженосцем, сейчас он находился бы здесь и чистил Облако.
– Он боится вас. Так мне кажется.
– Ему не меня следует бояться. Анс знает о нем?
– О зримом чудовище? Не знаю, сэр.
– Расскажи ему при случае. Сейчас я научу тебя ухаживать за конем. Ты готов?
Глядя на Облако, Тауг кивнул.
– Вы можете разговаривать между делом?
– Конечно. Ты боишься Облака?
– Немножко. Он такой огромный.
– Она. Размер не имеет значения. Норовистая лошадь ужасно опасна, даже если она маленькая. Кроткая может ненароком зашибить, поскольку она гораздо больше и гораздо сильнее тебя. Но это маловероятно. Человек, о котором ты мне рассказал, – который тебя ударил, – представляет для тебя гораздо большую опасность, чем я. Так и с лошадьми.
Тауг снова кивнул, не очень уверенно.
– В первую очередь надо снять седло и чепрак. Под седлом лошадь всегда устает. Если тебе доводилось брать в руки седло, ты знаешь почему. Чепрак всегда влажный от пота, поэтому его тоже снимаем. Если конь разгорячен или находится на холоде, его обязательно нужно накрыть чем-нибудь. Подойдет любое чистое, сухое и теплое покрывало. Думаю, в данном случае такой необходимости нет.
– Понимаю, – сказал Тауг.
– Хорошо. Лошадь не способна мыслить, как человек, но хорошая лошадь чувствует тебя лучше, чем ты ее. Ты должен тонко чувствовать своего коня, а для начала нужно научиться понимать, когда он испытывает жажду, голод, холод или одиночество, как бывает с тобой. Коли ты понимаешь своего коня, он понимает, что ты все понимаешь, по твоим действиям. А коли не понимаешь, он тоже понимает это.
– Сэр Эйбел, вы…
– Разница проявляется в мелочах, по большей части практически незаметных. Но исход любой битвы зависит от мелочей. Ты хотел задать вопрос?
– Вы погибли, сэр Эйбел. Вернее, мы так думали.
Я пожал плечами:
– Какое это имеет значение? Я здесь, дышу тем же пыльным воздухом, что и вы все. Думаешь, я призрак? Если хочешь, я проткну себе палец, чтобы ты увидел кровь.
Тауг помотал головой.
– Ну и хорошо. Я живой, Тауг, как ты. Сегодня за ужином две дюжины человек видели, как я ем. Вот тебе доказательство. Призраки не едят.
– Я этого не знал.
– Теперь знаешь. Тебя смущает моя кольчуга с золотыми кольцами? Она досталась мне вместе с Этерне. – Я дотронулся до меча, но не стал вытаскивать из ножен. – Перевязь с ножнами досталась мне вместе с ней. Я взял меч, кольчугу и все прочее. Что ты станешь делать, когда снимешь седло с чепраком и накроешь коня попоной в случае надобности?
– Сниму уздечку, – сказал Тауг. – Напою его и накормлю, коли сумею найти корм. Я так делал с вашим прежним конем, когда ездил на нем.
– А потом?
– Это все.
– Потом тебе нужно осмотреть ноги животного. Ну-ка подними заднюю правую ногу Облака и взгляни на копыто. Я подержу фонарь.
Тауг подчинился – с таким видом, словно держал в руках бомбу с зажженным фитилем.
– Не надо бояться. Она привыкла, что у нее осматривают ноги, и знает, что ты делаешь это для ее же блага. Не видишь там никаких камешков?
– Нет, сэр. Ничего, если я поинтересуюсь, откуда у вас Облако?
Вокруг нас беспокойно двигались и били копытами лошади и мулы; погонщики переговаривались, смеялись и сыпали проклятиями. Наконец я спросил:
– Подкова не стерта?
– Нет, сэр.
– Расшатавшиеся гвозди есть? Хоть один?
– Нет, сэр.
– Хорошо. Теперь проверь заднюю левую.
Тауг подчинился.
– Ты уже решил, что я не собираюсь отвечать на твой вопрос. На самом деле я просто соображал, как лучше ответить. Лошадь мне подарил Вальфатер, однако тебе это ничего не скажет. Ты когда-нибудь смотрел на пруд, в котором отражается Скай? Облака, солнце, птицы и тому подобное?
– Множество раз. С этой ногой тоже все в порядке, сэр. Только кто такой Вальфатер?