Рыцарь дорог: Рыцарь дорог. Войны морей
Шрифт:
– Знаю, – коротко кивнул старик.
– Он остался. Постепенно от нечего делать он стал учить меня. Я научился владеть оружием, драться, водить всё, что движется. Он умер, и мне пришлось выживать. Теперь я здесь. В тот день, когда мы нашли вас, я, увидев тебя, вспомнил его.
– Что ж, значит, я должен вознести молитву за его душу. Он смог дать тебе то, чего не хватает большинству нынешних людей, – умение думать, размышлять. Как его звали?
– Капрал Джордж Браун. Наверно, ты прав. Надеюсь, твоя молитва
Круто развернувшись, вожак развернулся и направился к своим людям.
Заправившись, волки рассчитались с механиком и ждали вожака, сидя в сёдлах. Запрыгнув в свой вездеход, вожак медленно обвёл взглядом свою банду и, махнув рукой, скомандовал:
– Поехали!
Моторы взревели, и банда скрылась в клубах дыма и пыли.
Старики задумчиво смотрели им вслед, думая каждый о своём.
Ли подошёл к учителю и, осторожно тронув его за рукав, спросил:
– Мастер, что он хотел от вас?
– Человечности.
– Он?
– Да, сынок. Внешность бывает очень обманчива. Думающему человеку иногда бывает очень нужно просто поговорить. Поговорить, чтобы обменяться мыслями, услышать самого себя. Просто подумать. Никогда не торопись с выводами. Попробуй услышать человека.
– Но слова – это просто звук. Сказать можно всё что угодно.
– Нужно не слушать, а слышать. Постарайся понять разницу.
Мальчик задумчиво посмотрел на мастера, пытаясь осознать сказанное. Но у него в голове не укладывалось, что этот огромный свирепый мужчина, способный одним движением уничтожить целую кучу народа, захотел услышать о человечности.
Тряхнув головой, словно отгоняя наваждение, Ли развёл руками и, не придя к определённому мнению, подытожил:
– Мастер, я не сомневаюсь в твоих словах, но не могу поверить в то, что ты сказал. Он – и человечность? По-моему, они несовместимы.
– Он не всегда был таким, сынок. Когда-то и у него был учитель, которого он до сих пор помнит. Он стал тем, что мы знаем, в силу обстоятельств. В жизни бывает так, что ты должен или выжить, или умереть.
– Это я знаю, – глухо ответил мальчик.
– Не забивай себе голову, малыш. Главное, что он на нашей стороне. Остальное неважно, – растрепал механик непокорные вихры мальчика.
– Может быть, ты и прав, – задумчиво проговорил монах. – Но в любом случае мне хотелось бы побольше узнать о нём.
– Это невозможно. Он умеет хранить свои тайны.
– В этом я уже убедился, – кивнул монах.
Убедившись, что всё в порядке и банда уехала, механик отправился в мастерскую, позвав за собой Ли. Монах ушёл в дом, решив потихоньку приготовить ужин и навести порядок. Все занялись своими делами.
С появлением Ли старый механик словно обрёл второе дыхание. Работа спорилась, и вскоре новый двигатель был установлен на машину. Оставалось только
Старый монах уже успел приготовить ужин и накрыть на стол. Помывшись и приведя себя в порядок, они уселись за стол и, дождавшись, когда монах прочтёт молитву, принялись за еду.
Проголодавшийся за день мальчик с удовольствием уплетал стряпню монаха. Одобрительно посмотрев на него, механик поднялся и, заглянув в кастрюлю, не задумываясь подкинул мальчику добавки. Удивлённо вскинув глаза, Ли посмотрел на механика. В своей короткой жизни он привык есть то, что дают, и столько, сколько придётся. Ни просить, ни жаловаться он не привык.
– Ешь, сынок. Тебе нужно расти, – ласково проговорил монах.
– Это верно. Придётся тебя немного подкормить, а то кожа да кости, – усмехнулся механик.
– Спасибо, учитель, – тихо проговорил мальчик, глядя на механика.
Это тихое «учитель» всколыхнуло в душе старика странную волну нежности к этому потерянному зверёнышу, волею судьбы попавшему в хорошие руки. Старый механик вспомнил своего погибшего сына и, усевшись на место, проворчал:
– Твой учитель – он. А я просто механик.
– Но ты учишь меня. Значит, ты учитель, – упрямо ответил Ли.
Старик не был готов к такой чёткой формулировке своих отношений с мальчиком. Поэтому, немного подумав, тряхнул головой и, рассмеявшись, согласился:
– Учу. Похоже, ты меня переспорил.
Монах, смотревший на них с доброй улыбкой, перевёл взгляд на механика и подытожил:
– Так сложилось, что мы все – и учителя, и ученики одновременно.
– Почему? – насторожился Ли.
– Ты учишься у нас. А мы – у тебя.
– Ну, я – это понятно. Но чему я могу научить вас?
– Многому.
– Например? – не сдавался мальчик.
– Свежему взгляду на определённые вещи, непосредственности. Многому.
– Странно. Я не думал об этом.
– Всё верно. Ты и не должен задумываться о таких вещах. Ты познаёшь мир. Познаёшь новое.
– Вспомни, малыш. Ведь это ты нашёл тот испорченный шатун, – улыбнулся механик.
– Всё, всё, сдаюсь, – в притворном испуге поднял руки мальчик.
Старики дружно рассмеялись.
Дни летели за днями. Ли не замечал их стремительного бега, увлечённо познавая новую для себя науку. Он уже уверенно собирал двигатели, регулировал и проверял потребление топлива, помогал устанавливать их на рамы. Всё это заставляло его с новой силой осознать всю мощь и величие исчезнувшей цивилизации.
Очень скоро старый механик стал замечать, что подросток то и дело о чём-то задумывается. Это выглядело бы забавным, если бы он не знал своего ученика. Тот определённо вынашивал какую-то идею.