Рыцарь дорог
Шрифт:
– Кто из вас тоже считает меня животным?
Кочевники отрицательно закачали головами. Все, за исключением избитых в драке.
– Хорошо. Тогда я хочу получить плату за вашу стоянку у воды. На те дни, пока вы будете здесь, мне нужна женщина. Кто это будет, мне всё равно. Если нет, то я никого не держу.
Сжав зубы, вождь молча кивнул. Это было обычным делом в пустыне. Те, кто мог и желал заплатить, мог получить свободную женщину из клана. Единственное условие – её добровольное согласие. Иногда и кочевники получали плату таким образом. Возразить ему было нечего.
Ли
– Ублюдки! Из-за вашей глупости пострадает весь клан.
Молча утерев лицо, кочевник отполз в сторону, со страхом поглядывая на вождя.
Женщины молча переглядывались между собой, не решаясь что-то предпринять. Тишина становилась всё более напряжённой. Смущённо пряча глаза, они медленно отступали, стараясь спрятаться за спины подруг. Ли обернулся к вождю:
– Ты видишь всё сам. Твои люди лгут. Завтра вас не должно быть здесь. Это всё.
– Хранитель… – начал было вождь.
– Ты видишь, – оборвал его Ли. – Для твоего племени я животное. Зверь. А зверь не знает жалости, – и, круто развернувшись, скрылся в темноте.
– Хранитель! – раздался в ночи отчаянный крик вождя. Но в ответ прозвучала лишь тишина. – Тупые ублюдки! – обернулся он к клану. – Вы хуже нашего стада. Своей глупостью вы погубили всех нас! – затем, развернувшись к свободным женщинам, он зло продолжил: – Что? Побоялись, что от вас убудет? Или забыли, как стелились под грязных дикарей, лишь бы они не перестреляли вас? – Схватившись за голову, вождь устало сел на песок и тихо застонал.
– Я не думаю, что он начнёт убивать нас, – проговорила одна из девушек.
– Дура, – коротко ответил вождь. – Ему и не надо убивать нас. Достаточно, если он напустит на стадо свою кошку. Он расправился с пятерыми без помощи рук, а теперь представь, что будет, если он возьмётся за оружие, – тихо проговорил вождь, не сводя остановившегося взгляда с пламени костра.
– Стоун, что делать со Шрамом? Тело скоро начнёт разлагаться.
– Эта злобная мразь испортила мне всё дело. Поставил под удар весь клан!
– Он наш соплеменник и… – прошамкал разбитым ртом один из приспешников Шрама.
– Ты, ты, ты и ты, – ткнул пальцем Стоун в нападавших на Ли людей. – Возьмите эту падаль и отнесите в пустыню. Никаких похорон. Бросить на поживу падальщикам, – яростно приказал вождь, не обращая внимания на изумлённые взгляды.
Избитые не посмели возразить и, взяв тело, потащили его в пустыню. Стоун недаром стал вождём клана. Мужчины уже убедились, что их глупый выпад закончился проблемой для клана, и усугублять положение не хотел никто.
Ли быстро шёл по пустыне, рыча от переполнявшей его злости. Кали бесшумно скользила рядом, изредка появляясь в тусклом свете луны. Обида и злость душили его, и он не готов был к такому порыву. Чувства захлестнули молодого человека, заставив потерять голову.
Сейчас ему больше всего хотелось вернуться и выгнать весь клан из оазиса в пустыню. Но слово было сказано, и переигрывать – значит
Вихрем взлетев на скалу, он быстрым шагом прошёл в свои комнаты и, отложив оружие, попытался успокоиться, но из этого ничего не вышло. Возбуждение не давало ему покоя. Пометавшись из угла в угол, Ли взял меч и вышел на улицу.
Кали, уже устроившаяся на ночь, недовольно фыркнула, но не отстала от него и, нехотя поднявшись, направилась следом. Ли вышел на край скалы и встал, глядя на чернеющее море. Кали уселась рядом, превратившись в живое изваяние.
Шорох волн и свежий бриз постепенно остудили горячую голову. Ли тяжело вздохнул и, положив руку на голову Кали, тихо произнёс:
– Что, подружка? Тяжело? Мне тоже. Почему так сложилось, что мы стали изгоями? Ведь мы никому не делали плохого? Я не хотел так поступать, но они вынудили меня. Ты знаешь. Хотя чего здесь обсуждать? Этот мир придумали не мы и не нам его менять. От нас требуется только одно. Выжить и сохранить то, что здесь собрано. Придёт время, и мы с тобой будем искать такого же изгоя, как мы, чтобы передать ему эти знания.
Кали подняла тяжёлую голову и ласково лизнула его ладонь. Она словно понимала состояние своего друга и пыталась, как умела, успокоить его. Ветер крепчал, и на море начали подниматься высокие валы. Разбиваясь о подножие скалы, волны выбрасывали ввысь мириады брызг, долетавших до стоявшего на ней юноши.
Утерев мокрое от морской воды лицо, Ли взглянул на пантеру. Ей явно не нравилась погода, но она упорно продолжала сидеть рядом с ним, отказываясь уйти, оставив его одного. Только иногда она недовольно пофыркивала на падающие на неё капли. Чуть усмехнувшись, Ли ладонью стряхнул влагу с бархатной шкуры и негромко проговорил:
– Пойдём спать, подружка. В такую погоду нам самое место у огня. Кто знает, чем может закончиться эта непогода.
Согласно рыкнув, Кали поднялась, и они направились в обитель.
Ли оказался прав. Спустя несколько часов разыгрался настоящий шторм. Ветер словно задался целью стереть с лица земли всё живое. Даже камни, из которых была сложена обитель, казалось, с трудом выдерживали его порывы.
Огонь, разведённый в камине, гудя и пригибаясь под задувающими рывками, еле освещал сидящего в кресле Ли. Рассеянно поглаживая сидящую рядом пантеру, юноша не сводил взгляда с языков пламени, обдумывая свои дальнейшие действия.
Внезапно чуткое животное насторожилось и, поднявшись, проскользнуло к окну. Это движение заставило юношу очнуться и обернуться к своей подруге. Пантера поднялась на задние лапы, оперевшись передними о каменный подоконник, и внимательно что-то высматривала в промозглой темноте ночи. Подойдя к ней, Ли встал у окна и тихо спросил:
– Что там, девочка? Похоже, ты что-то увидела?
Пантера повернула к нему морду и внимательно посмотрела в глаза Ли. Её взгляд многое умел выражать без слов. Иногда она могла посмотреть так, что юноше не нужны были слова, чтобы понять, что она хочет ему сказать. Это был именно такой взгляд. Она словно подтверждала его догадку.