Рыцарь Хаген
Шрифт:
Хаген хотел что-то возразить, но Ортвейн уже исчез в темном коридоре замка. Хаген медленно спустился по лестнице.
Внутренний двор наводнила пестрая толпа народа, и лишь немногих Хаген узнавал в лицо. Весть о прибытии Зигфрида, распространившись по окрестностям со скоростью лесного пожара, привлекла в город массу зевак. Не часто устраивались в Бургундии пышные торжества, и люди, жаждущие повеселиться и хоть одним глазком взглянуть на легендарного рыцаря из страны нибелунгов, отовсюду устремлялись в гостеприимно
Из главной башни доносились возбужденные голоса и радостный смех. Хаген пересек двор и остановился возле парадной лестницы. Гунтер был уже в тронном зале, его сопровождали Гизелер, Гернот и остальные. Зигфрид тоже присоединился к ним, но попадаться на глаза Ксантенцу Хагену не хотелось.
Он поискал взглядом воинов Зигфрида, но ни одного из них видно не было. Должно быть, они все еще отдыхали в своих покоях. Ну уж Ортвейн позаботится о том, чтобы каждый их шаг стал ему известен.
— Ну, Хаген из Тронье? Одолевают ли тебя заботы или ты всегда такой угрюмый?
Хаген резко обернулся. Позади него стоял Альберих. Капюшон бурого плаща он откинул на спину, обнажив лысый череп. В свете факелов глаза карлика казались красными, как у филина.
— Исчезни! — рявкнул Хаген. — Ты выбрал неподходящее место шпионить за мной, гном. Что тебе нужно?
Альберих захихикал:
— Что мне нужно? Наверное, поблагодарить тебя.
— Поблагодарить? За что?
— Ты ведь никому не рассказал о нашей встрече. Одно твое слово — и люди Ортвейна обложили бы меня со всех сторон, как бешеную собаку.
— Ты переоцениваешь себя, гном, — мрачно вымолвил Хаген. — Прибить бешеную собаку — дело стоящее. Но снующая под ногами крыса внимания недостойна.
Альберих скривился в ухмылочке:
— Ты несправедлив, Хаген! Что тебя так рассердило?
— С чего ты взял, что я сердит? Если бы это было так…
— …то ты давно бы меня прибил, я знаю, — скучающим тоном перебил его Альберих.
— Не прибил, — поправил его Хаген. — Утопил бы. Крыс топят, — Он хотел пройти мимо Альбериха, но гном, вцепившись ему в рукав, остановил Тронье. Хватка карлика была на удивление сильной.
— Что ты еще хочешь?
— Поговорить с тобой. И предостеречь кое от чего.
— Предостеречь? — Хаген деланно ухмыльнулся, — И от чего же?
— Возможно, от самого себя, — с таинственным видом прошептал Альберих, — Кто тебя так прогневил? Мой господин?
— Ну допустим!
— Он явился сюда не как твой враг, — Альберих говорил очень серьезно, — Если бы это было так, ты давно бы уже был мертв.
— Ты уверен?
— Да. Никто не сможет одолеть в бою Зигфрида из Ксантена.
— Чушь, — буркнул Хаген. — На свете нет непобедимых!
— А как же ты, Хаген из Тронье? Разве о тебе не идет слава непобедимого воина?
— И я когда-то терпел поражения.
— Постарайся не делать ошибок,
— Никто, кроме тебя, не говорит об убийстве, гном, — возразил Хаген.
— Я вижу на твоем лице тень, Хаген. Или ты забыл, что я живу в царстве теней и понимаю их язык? Что с тобой? — Он кивнул в сторону зала, откуда доносились смех и музыка: — Почему ты не там и не веселишься вместе со всеми?
— Не вижу повода для веселья.
— Разве не причина радоваться, когда приобретаешь новых друзей?
— Если это настоящие друзья.
Альберих покачал головой.
— Хаген, Хаген, — вздохнул он, — Я много слышал о тебе, но сердце твое куда мрачнее, нежели я ожидал. Ты опасаешься, что Зигфрид займет твое место подле Гунтера? Но уверяю тебя, у тебя нет причин для ревности.
Хаген не ответил, лишь горькая складка вокруг его рта углубилась. Альберих умолк.
А праздник продолжался. Народ вовсю веселился под звуки музыки. Хаген повернулся и пошел прочь; Альберих не остановил его.
В задумчивости он пересек двор и остановился возле шатра, где развлекали народ шумные скоморохи. Разряженный в пестрое тряпье шут, гримасничая, ловил монетки, бросаемые ему хохочущими зеваками. Немного поодаль два ловких жонглера перебрасывались остро отточенными ножами. Рядом с ними на поводке пританцовывал на потеху публике одноглазый медведь. Странно, посреди ликующей толпы Хаген вдруг почувствовал себя совершенно одиноким. А что, если гном был прав? Если на самом деле сердце его тяготил страх, что Зигфрид, молодой и неукротимый, займет его место рядом с Гунтером?
Ерунда! Чтобы завоевать доверие Гунтера, недостаточно было сильной руки, бесшабашной смелости и чувства собственного превосходства, а Зигфрид явился сюда и решил завоевать Вормс способом, который Хаген не мог пока разгадать. Вот где крылась причина его недоверия.
Бурное веселье тяготило его, и он направился в сторону главной башни.
Навстречу ему вышли Гунтер, Гизелер и Фолькер. Зигфрид тоже был с ними. Они оживленно переговаривались между собой, и только взгляд Фолькера выражал беспокойство. Незаметно кивнув певцу головой, Хаген шагнул вперед и остановился в двух шагах от Гунтера.
— Мой король!
Гунтер приветственно поднял руку:
— Хаген, друг мой. А мы тебя потеряли. Или тебе разонравилась Румольдова кухня? — Он рассмеялся и игриво погрозил ему пальцем, — Так ты наживешь себе врага в лице бедняги Румольда, Хаген!
Но Хагену было не до шуток.
— Нужно срочно выставить охрану, — заявил он, — Кто-то должен охранять замок, пока остальные веселятся.
Гунтер покачал головой:
— Что я слышу, Хаген? Разве можно портить людям настроение, раз уж тебе самому не по душе веселье?