Рыцарь из Дома Драконов

Бочаров Анатолий Юрьевич

– Сразу вижу человека, который никогда не просил милостыню и не спал в канаве, - сказал Гледерик.
– Мне нравится ваше аристократическое благородство, Гальс. Я даже рад, что вы меня не понимаете. Чтоб меня понять, нужно пройти через много таких вещей, с которыми вам дела лучше даже не иметь.

Гальс смерил его взглядом - и ничего не ответил.

Перед отъездом Александра посетили Томас Дериварн и Роальд Холдейн. Пришли пожелать удачи и распить на прощание бутылку вина. Хорошие люди. Нет, друзьями они для Александра не были, зато положиться на них можно было всегда и во всем. Дериварн, по своему обыкновению, говорил много и шумно. Гальсу иногда казалось, что его кузен не замолкает даже во сне. Холдейн, тоже по своему обыкновению, молчал. Стоял у стены с бокалом вина и о чем-то думал.

– Ну, давай, брат, доброй тебе дороги!
– напутствовал Томас.
– Отбрехайся там за нас за всех, я знаю, ты это умеешь. А еще

я знаю кое-чего про этого Железного Лорда. Я с ним служил, бывали у нас и такие деньки. И знаешь, что я еще знаю, помимо уж всего остального и прочего? Ты его сделаешь. Этого Данкана Тарвела. Он только выглядит железным. Настоящий металл - это ты. Если вы столкнетесь, Тарвел сломается у рукоятки, а ты - зазвенишь, но не погнешься. Ты сильнее.

– Томас, хватит уже мне льстить. Я сделаю что смогу - и довольно об этом. Вы все меня переоцениваете, и это мне совсем не нравится. Я такой же человек, как остальные присутствующие в этой комнате. Я постараюсь договориться с Тарвелом о союзе, но ничего обещать не могу.

– А ты вообще догадываешься, почему Кардан отправляет к Тарвелу именно тебя?
– неожиданно спросил Холдейн, подходя к столу. Сэр Роальд поставил на скатерть опустевший бокал и присел в глубокое кресло напротив Александра и Томаса.

– Я знаю это наверняка, - сообщил Гальс.
– Он полагает, что я хорошо справлюсь с этим посольством.

– И только?

– И только. Не вижу других причин.
– На самом деле Александр видел другие причины, и Гледерик тоже видел другие причины, и эти видимые им обоим причины были весьма весомы. Но знать о них не полагалось ни Дериварну, ни Холдейну. Не потому, что тогда беда может грозить Александру, а потому, что беда может грозить Гледерику. У Томаса и Роальда имелись в высшей степени четкие представления о чести, и эти представления разграничивали, какие вещи человеку благородных кровей делать позволено, а какие - непозволительно.
– Его величество очень умен, - продолжал Александр, откинувшись в кресле и сложив руки на груди.
– Его величество знает, кто, когда и как послужит его величеству лучше всего. Он знает - когда дело касается высокой политики, слово положено предоставлять мне. Не это ли свойство подлинного государя - умение верно оценить подданных?
– Александр иронически улыбнулся.

Граф Холдейн даже не подумал улыбнуться в ответ.

– Про Стеренхорд говорят много всякого. Тамошним хозяевам свойственны немного грубоватые манеры. Если Тарвел посчитает тебя неприятелем, он может тебя и убить. Рука у него при этом не дрогнет.

– Я знаю, мой друг, что про Стеренхорд говорят много всякого. Про меня тоже говорят много всякого. Вот и посмотрим, какая байка страшней. Кто-то должен отправиться в это посольство. Не вижу причин, отчего бы не я.

– Зато я вижу причины, - сказал Роальд.
– Я вижу многое. Например, что ты неудобен лорду Кардану. Предположим, лорд Кардан рассудил, что для собственного спокойствия ему выгодней будет обойтись без графа Гальса. Поправлюсь - без нынешнего графа Гальса. Юный Виктор пока что вряд ли сможет доставить ему проблем.

Тут не выдержал уже Дериварн.

– Эй, погоди, друг, ты чего это тут рехнулся! Что за детские страшилки на ночь глядя? Король наш новый, он конечно паренек чудной и шутник отменный, не без этого... Но подставлять Алекса? Это не пролезет уже ни в какие ворота. Живым Алекс послужит Кардану получше, чем мертвым.

– В самом деле, - согласился Александр, - я полагаю, Гледерик несколько расчетливей, нежели ты, Роальд, его расписываешь.
– На самом деле Гальс вовсе не мог поручиться, что предложенная ему миссия не является ловушкой. Если граф Гальс справится и приведет в Тимлейн нового союзника, это будет прекрасно. Если граф Гальс не справится и погибнет, это тоже будет... не так уж плохо. А чтобы граф Гальс меньше сомневался, отправляясь в дорогу, мы поговорим с ним и сделаем вид, что очень его ценим. Настолько ценим, что даже закрываем глаза на очевидную измену. Ну что же, шутка вполне в духе Гледерика. Александр предполагал это - и все равно собирался в путь. В конце концов, ну кто, если не он?

– Представь, - сказал Холдейн, - представь, что ты даже не доедешь до Стеренхорда. Что в дне пути от Тимлейна на тебя нападут разбойники. Как напали когда-то разбойники на твоего отца. Я немного изучил Кардана. Он гордый человек, и ему не нужны соперники. Слуги - да, но и только. А ты не умеешь быть слугой. И еще, Кардан ведь может вызвать недовольство. Не сейчас, сейчас ему нужно победить, но потом может оказаться, не один только Брайан умел не нравиться своим подданным. А когда подданным не нравится король, они ищут нового, как нашли его мы. К кому придут тогда заговорщики? К Эрдеру? Сомневаюсь. Я вижу одного человека во всем Иберлене, который мог бы в таком случае сесть на трон. Если Гледерик не совсем дурак, он от этого человека избавится.

– Роальд, позвольте угадаю. Вам не нравится наш новый повелитель?

– Ты совершенно прав. Он мне очень не нравится.

– Ну что же, в таком случае вы могли бы хранить верность лорду Раймонду. А коли вы оказались здесь, вы здесь и останетесь. И мне совершенно плевать, что вас вдруг посетило неожиданное разочарование в нашем деле. Если вы начали играть, вы будете играть до конца. Без всяких попыток переменить сторону. Не допуская даже мысли, что можно оказаться предателем дважды - это слишком много для одного человека.
– Дериварн, будь подобные слова адресованы ему, непременно бы разозлился. Холдейн не разозлился. Он просто слушал. Александр рассудил, что можно уже слегка смягчить тон.
– Роальд, запомни одну не особенно сложную вещь. Нам действительно нужен этот король. Именно этот и никакой другой. Брайан не годился, а Гледерик годится. Это каким-нибудь Рейсвортам допустимо не понимать, что за вожжа нам всем попала под хвост. А ты, я и Томас - мы все держим границу и видим, что с границей происходит. Сколько раз Лумей и таны Бритера пробовали наши рубежи за эти годы? Сколько раз они попробуют их еще? Раймонд Айтверн воевал вместе с нами, отрицать нельзя. Во главе королевской армии. Но и только. Он не делал все, что мог сделать. Он не заставил Брайана объявить общий сбор. Не привел на битву все войска Запада. Если бы Малерион, и Рейсворт, и все остальные феоды заката выставили бойцов - что осталось бы от Лумея? Мы бы сами пошли на восток и взяли штурмом Аремис, и бросили лягушатникам такой мирный договор, какой бы нам больше всего понравился. Раймонд Айтверн мог выиграть эту войну, а вместо этого лишь делал вид, что пытается. А знаете почему? Он не хотел побеждать. Ему было довольно того, что он имел. Ему было надо, чтобы мы воевали год за годом на рубеже, и год за годом проливали кровь. Покуда лорды востока, Гальсы, Тресвальды и Коллинсы, держат оборону против врага, им не будет времени думать о политике. О том, кто сидит возле трона. Айтверн мог делать с Иберленом все, что хотел, вот он и делал - только делал мало. Кем бы ни был Гледерик, он сделает больше. Он положит конец войне - разгромит Лумей и Бритер, швырнет их к нашим ногам. У него получится, и этого мне довольно. Поэтому, господа, не имеет никакого значения, по нраву вам наш новый король или нет. Вы будете с ним. Потому что я так сказал. И потому что так правильно.

Роальд Холдейн ничего на это не ответил. Это устроило Гальса. Единственное, что Гальса не устроило - он не знал, почему именно Холдейн не стал продолжать спор. Потому ли, что признал правоту Александра - или же он решил, что переубеждать Александра просто бесполезно? Когда они прощались, между ними обозначилась неловкость.

... В дорогу Александр взял с собой одного только оруженосца, оставив всю свою гвардию в столице. Не хотелось привлекать к себе лишнего внимания.

Они ехали к владениям Данкана Тарвела четыре дня, линия тракта рассекала густонаселенные и спокойные области королевского домена. Первые два раза путники останавливались ночевать на постоялых дворах, а затем прямо в поле. Единственным встретившимся им местом, чьи обитатели уже прослышали о случившейся смене власти, оказалась деревня Эффин.

Когда граф Гальс и его оруженосец явились в это селение, оно напоминало залитый водой муравейник. Жители спешно вывозили добро из домов, припрятать его в лесных землянках, тайниках и укрывищах, отгоняли стада на дальние пастбища. Александр, как сумел, растормошил трактирщика, и тот признался, что за день до благородного господина в деревне Эффин останавливалось двое других благородных господ, вместе с благородной леди, и один из этих благородных господ оказался крайне дурного нрава. Он убил королевского гонца, как только узнал о новом короле. "Нет-нет, милорд, никто не смог помешать благородному господину - королевской стражи в селе отродясь не водилось, а самим с таким бесом связываться..." На следующее утро странные гости уехали, а перед тем, как уехать, пешими-то явились, они купили у мельника коней. Тот долго упирался и не желал уступать животину, но в итоге денежки все решили. И правда, много же денежек старому Тоби заплатили высокие господа. Только, милорд, признался трактирщик, сдается мне, глупость это была со стороны Тоби - какой от денег прок в деревне, да еще в нынешние смутные дни, что на них купишь, а вот добрая скотина никогда не помешает...

Александр отрывисто поблагодарил хозяина за разговор и отправился ужинать. Услышанное ему никак не понравилось. Александра не оставляло подозрение, что он топчется по следам Артура Айтверна. Все вместе очень напоминало его непутевого приятеля. Бывшего приятеля, говоря точнее. Тогда его спутники - принц Гайвен и Айна. И направляются они на запад, с форой в целый день. Интересно, они собираются сразу в Малерион или тоже подумали о Стеренхорде? Надо спешить! Александр и поспешил, делая за каждый день как можно меньше остановок на привал.