Рыцарь курятника
Шрифт:
Он опустил глаза и вдруг замер… Потом быстро наклонился и поднял вещицу, лежавшую на ковре перед диваном.
Это был рубиновый перстень.
– Тот, что был у нее на ноге, – прошептал король.
Он вернулся к тому месту в стене, которое уже рассматривал.
– Никаких следов двери! – заключил он после внимательного осмотра. – Значит, я игрушка сна! Но сна во всяком случае приятного, потому что эта нимфа была восхитительна… Однако, этот перстень! – продолжал он, топнув ногой с нетерпением.
В дверь тихо постучались.
– Войдите, – проговорил король.
Голова Ришелье показалась в двери.
– Государь, – обратился герцог, входя, – я слышал, как вы ходите, и подумал, что, может быть, вам нужны мои услуги.
– Да, – сказал король, – велите приготовить все для отъезда, любезный герцог, и скажите Буррэ, чтобы он пришел ко мне.
Говоря это, король не спускал глаз с того места в стене, где исчезла хорошенькая нимфа.
Для того чтобы понять все последующее, надо вернуться назад, к той минуте, когда лошадь короля, опрокинутая бешеным кабаном, подвергла опасности жизнь монарха.
Смерть кабана, спасение короля и исчезновения человека, спасшего его, совершились менее чем за минуту, потом толпа бросилась и окружила Людовика Возлюбленного.
Человек, сохранивший жизнь короля Франции и ради этого равнодушно подвергший опасности свою жизнь, проскользнул мимо придворых и любопытных так, что никто из присутствующих не заметил его исчезновения, кроме одного человека.
Этот человек, столь заинтересовавшийся спасителем короля, был виконт де Таванн.
В ту минуту, когда король упал, Таванн находился позади, в нескольких шагах от него; сам он сидел на лошади и тотчас же спрыгнул на землю, но, как ни быстро он это сделал, он был на земле лишь в то самое мгновение, когда кабан упал, пораженный охотничьим ножом. Человек, убивший кабана, находился спиной к Таванну; лицом он обернулся только в ту минуту, когда бросился в толпу, после своего краткого ответа королю, благодарившему его. Убегая, он пробежал мимо Таванна; тот вскрикнул, потом быстро взглянул на короля и, удостоверившись, что Людовик XV цел и невредим, бросился за незнакомцем.
Как ни кратко было то мгновение, в которое Людовик XV видел своего спасителя, король запомнил, как он позднее сказал Ришелье, «что это человек высокого роста, бледный и весь в черном». Этот человек действительно был высокого роста. Его костюм, очень строгий, был черного цвета, а лицо его было даже не бледным, а скорее желтоватым. Он исчез в густой чаще, ветви которой сомкнулись за ним, когда его догнал Таванн. Виконт не вскрикнул и не сказал ни слова, он только положил руку на плечо незнакомца; тот обернулся,
пристально посмотрел на Таванна и протянул ему руку. Тогда с поляны послышался дружный рев толпы:
– Да здравствует король!
Незнакомец, не говоря ни слова, сделал Таванну знак следовать за ним. Оба молча пробирались сквозь густую чащу.
Когда они отошли на большое расстояние, незнакомец остановился и спросил:
– Что вы хотите мне сказать?
– То же, что я всегда говорю, когда счастливый случай сводит нас, – отвечал виконт. – Что я могу для вас сделать?
Незнакомец печально улыбнулся.
– Ничего, – сказал он.
– Опять ничего?
– Час еще не настал!
– Однако чего же еще вы можете ждать? Вы оказали королю одну из таких услуг, за которые ни в чем не отказывают.
– Я ничего не хочу просить теперь.
– Почему?
– Потому что, повторяю, час еще не настал.
– Я не могу понять причину, которая мешает вам действовать, – продолжал виконт после некоторого молчания. – Но так как эта причина, очевидно, существует, не мое дело ее выведывать. Скажите мне только, зачем вы убежали от признательности короля?
– Король сказал мне все, что мог сказать, и мне нечего было отвечать ему более того, что я ответил.
– Вы откладываете на будущее?
– Да, если король не забудет.
– А если король пожелает узнать, кто вы, что я должен делать?
– Не говорить ничего такого, что могло бы заставить их предположить, что вы меня знаете.
– Даже если бы это могло быть вам полезным?
– В таком случае вы будете предупреждены.
– Кем? Как?
– Вы будете предупреждены в надлежащее время и в надлежащую минуту, виконт. К сожалению, это все, что я могу вам рассказать.
Таванн всплеснул руками от нетерпения.
– Какой вы странный человек! – воскликнул он.
Незнакомец тихо покачал головой.
– Если бы вы меня знали так, как я знаю сам себя, – отвечал он, – я показался бы вам еще более странным. Не будем более говорить обо мне, – прибавил он, переменив тон.
– Напротив, будем говорить! – с живостью возразил Таванн. – Между нами крепкие узы искренней дружбы, потому что узел, скрепляющий эти узы, – признательность.
– Виконт…
– У меня перед вами долг, – продолжал Таванн твердым голосом, – который я могу вернуть, сделав то же, что вы сделали для меня. Дайте же мне возможность отплатить вам.
– Хорошо, мы к этому вернемся позже, а пока Пейрони прописал королю отдых, пусть король отдыхает в павильоне Буррэ, а потом…
– Я вас не оставлял ни на минуту, откуда же вы знаете, что Пейрони прописал королю отдохнуть в павильоне?
– Он только прописал, а откупщик Буррэ предложил королю свой павильон.
– Жильбер! Невозможно, чтобы вы это знали.
Послышался топот лошадей.
– Вон по дороге едет всадник, – сказал Жильбер, – спросите его.
Он потащил Таванна за руку к дороге, по которой скакал маркиз де Креки, а сам отступил в чащу. Увидев Таванна, тот остановил лошадь.
– Где король? – спросил Таванн.
– В павильоне у Буррэ, – отвечал маркиз.
– А что он там делает?
– Пейрони прописал ему отдохнуть с час, прежде чем двигаться дальше, и Буррэ упросил короля отдохнуть в его павильоне. Король сейчас поедет; я отправляюсь за его каретой.
Креки ускакал. Таванн долго оставался неподвижен и задумчив.
– Ну что? – спросил его Жильбер, подходя.
– Что вы за человек? – изумился Таванн.
– Вы это узнаете. Теперь возвращайтесь к королю. Ваше отсутствие не должно быть замечено, если же кто-нибудь из придворных видел, как вы бросились за мной, скажите, что не смогли меня догнать.