Рыцарь Курятника
Шрифт:
— Вы не имели права действовать таким образом, — сказал де Мирпоа.
— Но если бы я оставил в живых эти чудовища, они опять убивали бы невинных.
— Господь запрещает мстить!
— Господь не запрещает убить ядовитую змею.
— Змея не человек, она не может раскаяться.
— Умоляю вас, монсеньор, призовите на меня милосердие Божие!
— Чем вы будете заниматься дальше?
— Я вам уже сказал: хочу отказаться от двойного существования, которое я вел до сегодняшнего дня. Рыцарь Курятника умер, теперь будет жить только Жильбер, счастье на земле еще возможно для меня. Я люблю Сабину, дочь Даже. Я буду работать, и мы будем счастливы. Эта-то любовь и привела меня к вам.
— Как?
— Сабина — девушка праведная. Обманывать ее было бы непозволительно. Признаться ей во всем я не могу, но я люблю ее. Ради нее я отказываюсь от моего тайного безграничного могущества. Прочтите в моем сердце и в моей душе: для того, чтобы быть супругом Сабины перед Богом, я должен стать перед алтарем, а для этого мной должна руководить ваша рука. Вы знаете все — смею ли я надеяться?
Священник не отвечал, он, по-видимому, был погружен в свои мысли. Потом он встал и медленно, торжественно подошел к Рыцарю.
— Поклянитесь вечным спасением вашей души, что вы сказали правду, — проговорил он.
Жильбер протянул обе руки.
— Клянусь! — сказал он. — Клянусь перед отцом моим и моей матерью, которые близ Господа и слышат меня.
Прелат протянул руки над головой Жильбера.
— Милосердие и прощение Господа неисчерпаемы, — проговорил он.
— Отец мой, — сказал Жильбер, становясь на колени, — окажите мне последнюю милость.
— Что вы хотите?
— Я смог похоронить тело моего отца на святом кладбище, но тело моей матери остается там, где его погребли преступники. Вам известно, что три месяца назад, в лесу Сенар, один человек имел счастье спасти жизнь его величества, которого едва не убил кабан?
— Знаю.
— Это я спас короля.
— Неужели?
— Да. Король обещал мне исполнить первую же мою просьбу. Пусть же его величество позволит мне похоронить мать на кладбище.
— Я увижу его величество сегодня утром на совете и передам ему вашу просьбу.
Жильбер приподнялся с колен.
— Удостоите ли вы дать мне поцеловать вашу руку?
Прелат протянул Жильберу свою руку, на пальце которой было епископское кольцо.
V. СВАДЬБА
В этот вечер граф де Сен-Жермен приехал к маркизе де Помпадур, и был принят ею очень любезно. В очаровательной гостиной, обставленной с изящным вкусом, находился целый рой хорошеньких женщин, и граф де Сен-Жермен был единственным кавалером среди них.
— В самом деле, граф, это не плутовство? — говорила маркиза, улыбаясь и кокетничая.
— Уверяю вас, — отвечал граф де Сен-Жермен с самым серьезным видом, — я никогда не плутую.
— Однако это до того странно, что надо это считать или чудом, или шуткой.
— Это ни то, ни другое.
— А что же?
— Результат науки.
— В самом деле? — закричали дамы.
— Пусть маркиза попробует сама, — предложил Сен-Жермен, — тогда она убедится.
— Дайте мне бонбоньерку.
Сен-Жермен взял со стола, стоявшего посреди комнаты, удивительной работы небольшую бонбоньерку из черной черепахи. Верх ее был украшен великолепным агатом, величиной почти с крышку.
— Откройте ее, маркиза, — сказал Сен-Жермен.
Маркиза повиновалась.
— Посмотрите хорошенько на крышку, — продолжал граф, стоя поодаль от стола.
— Смотрю, граф, — ответила хорошенькая маркиза.
— На что это вы смотрите? — спросил чей-то голос.
Маркиза повернулась.
— Король! — воскликнула она и подбежала к Людовику XV, который вошел, по своему обыкновению, без доклада.
Граф де Сен-Жермен низко поклонился королю.
— На что вы смотрите? — повторил король.
— На эту шкатулку, государь, — ответила маркиза.
Она подала королю черепаховую бонбоньерку.
— Очень хорошенькая шкатулка, — оценил Людовик XV.
— Государь, — продолжал граф, — удостойте взглянуть на крышку сверху и снизу.
— Смотрю с обеих сторон.
— Позвольте мне спросить ваше величество, что вы изволите видеть?
— Я вижу прекрасный агат и сверху, и снизу. Мне кажется, что я не могу увидеть ничего другого…
— Можете, — отозвалась маркиза.
Сен-Жермен взял с ближайшего стола небольшую спиртовую лампу, еще не зажженную, и поставил ее на стол перед королем.
— Государь, — сказал Сен-Жермен, — поставьте эту бонбоньерку на лампу так, чтобы крышка оказалась внизу.
— Так? — спросил Людовик XV, ставя бонбоньерку.
— Да, государь.
Агат бонбоньерки находился над фитилем. Сен-Жермен пошел было к камину, но вдруг остановился.
— Так как я хочу, чтобы вы не заподозрили хитрости, — сказал он, — я не буду ни к чему прикасаться. Ваше величество положили бонбоньерку на лампу сами, так что я до нее не дотрагивался даже пальцем, не так ли?
— Конечно, — подтвердил Людовик XV.
— Пусть же маркиза сама возьмет на камине зажженную розовую свечу и ею подожжет фитиль лампы.
Маркиза так и сделала — вспыхнуло синеватое пламя.
— Я попрошу присутствующих дам наблюдать, не подходя близко, — сказал граф Сен-Жермен.
Граф вынул из кармана часы и посмотрел на них.
— Еще минутку, — проговорил он. — Теперь я попрошу короля взять эту бонбоньерку щипцами.
Сен-Жермен подал королю длинные щипцы, вынув их из кармана своего костюма. Король взял щипцы, схватил ими бонбоньерку и положил на стол. Все удивленно вскрикнули. Агат на крышке исчез, а вместо него появилась чудесная эмаль, представлявшая пастушку с барашками. Король раскрыл бонбоньерку и внимательно осмотрел крышку.