Рыцарь Мастера Миров. Армагеддон на Ильмине
Шрифт:
Позади тройки Кира буквально в трёх минутах от них бежали Роджер, Калюта и Марио, а за ними ещё одна тройка. Так что задерживаться им было никак нельзя и потому маршал нёсся по дистанции, как угорелый, то занимая место впереди своей боевой группы, то уступая место ведущего Камилу или Раулю Монсегюру, который превратился из юноши в могучего воина и мечтал только о том, чтобы стать когда-нибудь рыцарем Мастера Миров. Этот молодой парень, весельчак и балагур за пределами тренировочной площадки, поэт и музыкант, которого наперебой звали в свою компанию все подряд, во время тренировок превращался просто в какую-то боевую машину, созданную для уничтожения
Киру не приходилось напоминать своим друзьям о том, что их всех ждёт на Калемане, где нечисть уже почти на треть восстановила инкубатор тьмы. Джонни Морбрейн дал им время на подготовку к сражению и они не теряли его даром. В королевство Ренделон были стянуты со всего Ильмина почти пять миллионов мастеровых, которые теперь трудились на заводах и фабриках, ковавших оружие для новой ильмианской армии. Каждый день со стапелей поднимались в воздух новые летающие десантные корабли, построенные по образцу "Немезиды" и несколько меньшие по размерам. Старой "Немезиды", построенной из железного дерева и обшитой перлитовой броней, уже не было. Гуильрин подверг её такой реконструкции, что от неё осталось одно лишь название. Зато теперь у Кира имелся самый настоящий летающий дом, в котором он смог бы запросто летать в космос, если бы не Серебряная вуаль.
Теперь у вчерашнего студента, ставшего рыцарем Мастера Миров много чего было такого, о чём он прежде и помыслить не мог. Огромный дворец с парком и озером, роскошное поместье с большим пляжем, который стал любимым местом отдыха для жителей Барилона, и ещё один дворец, заново построенный на месте мрачной берлоги Барраса, а ещё он был герцогом Барилонским и даже имел право назначать по своему усмотрению мэра города, но барон Густав Валле был отличным парнем, командиром отряда в его армии, состоящего целиком из представителей городской знати, его хорошим другом и отличным мэром, честным и порядочным, а потому Киру никогда и в голову не приходила такая дикая мысль.
Совсем освоившись на трассе, маршал Торсен бежал по ней со скоростью хорошего рысака, отбивал все атаки магов и колдунов и при этом у него оставалось ещё время на то, чтобы обдумывать следующие свои действия. Армию он сколотил уже достаточно большую по числу хорошо подготовленных солдат, оружия у него было с избытком, да, и в бой рвались чуть ли не все ильмиане, не говоря уже о полицейских и жандармах, которые имели к этому куда большее основание, нежели мирные граждане. Да, и драконов в королевстве Ренделон собрали чуть ли не всех, но Кир вовсе не считал, что они готовы к войне.
Сегодня был именно тот день, когда он должен был дать строгую оценку себе самому, как рыцарю Мастера Миров, и своим солдатам, после чего мог начинать планировать операцию против сил зла. Он прекрасно понимал, что не имеет права на ошибку и что в этой войне он обязан добиться победы, но одержать её любой ценой он вовсе не собирался. Куда важнее ему было сохранить созданную им армию и сберечь миллионы жизней ильмиан, чтобы Ильмин, ставший для него родным, мог войти в круг Золотых миров и занять в нём достойное место. Ну, а уж в том, что это место будет очень высоким, он был полностью уверен.
Автоматически взрывая в воздухе каменные глыбы и отбрасывая от себя огненные шары и молнии, он и сам не заметил, как пересёк финишную черту, где его поджидал Джулай Каспер. На этот раз ему уже не требовалось вступать
– Ну, какое время я показал?
– Кир, это не имеет никакого значения.
– Ответил ему Джулай - Какое бы ты время не показал, ты сделал главное. Вселил в моё сердце уверенность в победе.
Камил сделал свирепое лицо и рыкнул на него:
– Хватит мне нести чушь о своём сердце, печени и прочей требухе, Джулай, я нёсся по дистанции, словно олень от волков, вовсе не затем, чтобы кого-то убеждать в нашей победе. Время, назови мне время!
Джулай негромко выругался чуть в сторону и сказал:
– Ну, пять часов пятьдесят шесть минут с какими-то секундами.
Камил, услышав результат, издал дикий вопль:
– Кир, мы вышли из шести часов! Ура! Гуил проспорил мне целых десять фунтов. Он с пеной у рта доказывал мне, что без этих его чертовых усилителей, которые у него никак не получаются, человек не сможет бежать со скоростью быстрее двадцати километров больше двух часов. Жалкий калека, он, может быть и не сможет, а мы с тобой, Кирюха, смогли.
Радость Камила была вполне понятна Киру. Обернувшись волком, он развивал скорость в девяносто километров в час и мог шпарить так трое суток подряд, но в человеческом обличье такое было для него недоступно. Понимал Кир и то, что в результате этих шестимесячных тренировок они смогли не только увеличить силу своего астрального тела раз в сорок, а то все пятьдесят, но и почти втрое увеличить силу физическую. Калюта, который по-прежнему оставался чемпионом Ильмина, мог теперь без особенного напряжения поднять штангу весом в девятьсот двадцать килограмм, да, и он играючи выжимал снаряд весом в семьсот пятьдесят килограмм и это доказывало, что дело тут, явно, не обошлось без помощи Мастера Миров.
Через пару минут на финиш прибежали Калюта, Роджер и Марио, показав время лишь на несколько секунд хуже, чем у них. Калюта остался этим доволен, а вот император разошелся не на шутку и принялся орать, что завтра с утра он лично выгонит своего папашу на пробежку и будет бежать сзади с палкой, чтобы подгонять его. Роджеру не допускал даже мысли о том, что он хоть в чём-то может быть хуже маршала Торсена. Киру были до лампочки их семейные ссоры и он, не дожидаясь следующей тройки, пошел к своему флайеру. Теперь Камил уже не сопровождал его повсюду, как раньше, прекрасно понимая, что нигде кроме Калемана его боссу ничто не угрожает.
Глава тринадцатая
Взяв в руки очередное изделие мага-космолетчика Гуильрина Рифарта, которое более всего походило на солнцезащитный очки, украденные из коллекции Элтона Джона, Кир настороженным голосом спросил:
– Гуля, что это за фигня? Ты что, хочешь этим сказать мне, что я провожу на пляже слишком мало времени?
Странность этих серебристых очков с их большими, зеркальными выпуклыми стеклами заключалась в том, что они плотно прилегали к лицу, делали лицо человека, их надевшего, похожей на голову какого-то насекомого, и, скорое всего, предназначались для пловцов. Очки были довольно легкими, их дужки, шириной почти в три сантиметра гибкими, а ещё от них просто веяло мощнейшей магией и, похоже, они были битком напичканы какой-то очень хитрой электроникой. Гуильрин, вложив очки в руки Кира, загадочно улыбнулся и сказал: