Рыцарь московской принцессы
Шрифт:
– Его высокоблагородие маршал безопасности немедленно хочет видеть Зою, – процедила она.
– Это невозможно, – спокойно отозвалась няня. – Девочка пережила сильный шок. Мне еле удалось ее успокоить. Теперь она спит.
– Придется разбудить, – топнула ногой гувернантка.
– Ничего не получится, – хранила совершеннейшую невозмутимость старушка. – Я ей дала успокаивающий настой. Теперь будет крепко спать до утра.
– А я категорически требую ее разбудить, – отчеканила Василиса Власьевна.
– Это приказ Константина Шестого? – вкрадчиво поинтересовалась няня.
Гувернантка скрипнула зубами.
– Его высокопревосходительство, со свойственной ему деликатностью, повелели оставить решение этого вопроса на ваше усмотрение, –
«Как же, деликатностью! – бурно отреагировал у себя в убежище Егор. – Да здесь за любое неосторожное слово можно в тюрьму угодить».
– Тогда не понимаю, о чем мы спорим. – Если Зоина няня и торжествовала победу над гувернанткой, то ни в ее тоне, ни на лице это не отразилось. От всего ее облика веяло невозмутимостью и спокойствием Будды. – Завтра утром девочка проснется, тогда маршал безопасности и поговорит с ней. Спеха-то никакого. Зло свершилось, и сомневаюсь, что Зоя способна пролить хоть какой-нибудь свет на личность преступника. Она не замечала ровно ничего подозрительного, пока не вспыхнул пожар.
– Не скажите. – Голос гувернантки стал еще злее. – Сдается мне, вам тут многое непонятно. Слишком уж вы доверчивы. Зоина комната – самый охраняемый объект в Башне. Ему придается столь же повышенное значение, как личным покоям его высокопревосходительства Константина Шестого. Комар без пропуска не пролетит. А у Зои еще имеется добавочная сигнализация. Папаша покойный перед смертью постарался. Кому, как не вам, знать об этом. – Лицо Василисы Власьевны стало серо-зеленым. – И вот кто-то такой хитроумный не только умудряется проникнуть в Башню, минуя все системы безопасности, но еще столь же свободно и незаметно наносит визит в комнату дофины, обливает хитроумной смесью ее кровать, не оставив ни следа, ни запаха, и… столь же бесследно исчезает. Дофина ничего не заметила. И Белка тоже прошляпила. Не люблю я ее, но надо отдать ей должное, она всегда начеку. Никакой угрозы не почуяла. Потом они вместе спокойненько тушат огонь и уходят, ни словом никому не обмолвившись. Не странно ли вам, Ли-Ли Павловна? Складненькая история получилась, да?
Теперь на лице старушки читалось едва заметное замешательство.
– Не понимаю, куда вы клоните?
– Бросьте, вы не такая наивная душа, какой хотите казаться. – Егор заметил, что Василиса Власьевна с большим трудом сдерживается. Вот-вот сорвется на крик.
– При чем тут я и моя наивность? – спросила няня. – Девочка чуть не погибла.
– А вы в этом твердо уверены? – Рот гувернантки превратился в бледную ниточку. – Девочка-то у нас выросла, хитрости набралась. Вы ей вот все позволяли, жалели бедную сиротку. А я, такая злая и нехорошая, дисциплиной ее замучила. Заниматься заставляю. К няне сходить совсем времени у дитятка не остается. А Зое в восемнадцать лет страной предстоит управлять. Каково ей без знаний придется! И нам всем, ее подданным, тоже. А тут такой удачный случай: вводная лекция по химии. И трансмагистр у нас очень добренький: подарочек преподнес дофине. Может, даже с большим скрытым смыслом. Нет теперь трансмагистра, кто разберет.
«Василиса проведала про уменьшитель! – не на шутку встревожился Егор. – Но даже если и так, все равно непонятно: к чему она клонит?»
А Василиса тем временем продолжала:
– Все простенько. Реагент разлит по кровати. Он вспыхивает, а Зоя уже наготове. Быстренько тушит. В Башне паника, а она утешается у любимой няни. Бедная жертва! – Гувернантка фыркнула. – Собственных козней! А виноватой во всем окажусь, конечно же, я. Недоглядела, утратила бдительность. За что и буду уволена. А девчонка вернется в объятия няни. То есть это она так думает. Но кто ж ей позволит. Положим, меня уволят. Только на мое место назначат другую. Это она не учла! И девчонка может оказаться в гораздо более жестких ежовых рукавицах. Вспомнит тогда Василису Власьевну, но поздно! – Гувернантка уже была близка к истерике и то и дело срывалась на визг.
Теплившаяся у Егора
Нет, Константину племянница нужна как воздух. Или они с Орестом нашли лазейку в Конституции, и Зоин дядя надеется, убрав племянницу, все-таки стать полноправным Верховным Правителем? Тоже вряд ли: Зоя вроде объясняла, что дяде подобная перспектива по-любому не светит. Тогда Орест? Перетянул кто-то маршала безопасности на свою сторону? Константин-то, с одной стороны, без его услуг обойтись не может, а с другой – постоянно унижает. Не выдержал верный маршал? Переметнулся? И с помощью гувернантки пытался Зою убрать, рассчитывая на безмерную благодарность представителя новой династии Верховных Правителей? Вопросы, вопросы, вопросы. И ни единого ответа, кроме одного: кто бы ни стоял за чудом сорвавшимся покушением, служба безопасности будет бездействовать, и постоять за жизнь девочки смогут лишь он, Егор, Белка да старая няня. Пока только им троим совершенно ясно: преступник, в силу каких-то причин, спешит, а значит, жди новой попытки избавиться от дофины.
Гувернантка тем временем талдычила свое: хитрая девчонка вознамерилась от нее избавиться, вот и устроила подлинное безобразие.
– Хватит! – вдруг рявкнула на нее Ли-Ли Павловна. – Как у вас только язык повернулся обвинить бедную девочку! Допустили просчет и хотите теперь свалить вину с больной головы на здоровую. Да! Это вы виноваты! Вам доверена жизнь дофины, а вы покушение на нее проморгали. Орест должен был предотвратить его, а оно случилось практически у него на глазах. Девочка по чистой случайности не сгорела. А вы, сударыня, где в этот момент гуляли, хотя обязаны были находиться рядом? Не сомневайтесь, я задам эти вопросы Константину Шестому.
– Делайте, что вам угодно, – прошипела гувернантка. – Только я тоже доложу свое мнение. Собственно, оно уже донесено до маршала безопасности, и он склонен со мной согласиться.
«Что и требовалось доказать, – отметил Егор. – Василиса по полочкам все разложила, Орест и не чухнулся. За каждым углом ему заговоры мерещатся, а настоящий проморгал. Либо намеренно игнорирует. Вот Зое разбор полетов устроить – любой повод для них хорош. Чтобы не задирала нос и знала свое место».
– Какая подлость наговаривать на бедную девочку! – возмутилась Ли-Ли Павловна. – Перевернуть всю историю с ног на голову только потому, что дрожите за собственную шкуру. Неужели до вас не доходит: если Орест примет вашу теорию, спустит дело на тормозах и истинные виновники уйдут от заслуженной кары, значит, возможно повторное покушение. О последствиях даже страшно подумать. Или вы как раз заинтересованы в подобном исходе событий?
– Как вы смеете! – Голос гувернантки звенел. – Клевета! Я верноподданная гражданка, всецело преданная его высокопревосходительству Константину Шестому! А вы нагло и беспардонно обвиняете меня в государственной измене! Меня, готовую жизнь положить на алтарь дорогого отечества!
– Я ни в чем вас не обвиняю, – холодно произнесла няня. – Обвинение – дело тех, кто имеет на это полномочия. Я лишь делаю выводы из вашего поведения. И вообще, кажется, вам лучше уйти. Время позднее. А я человек старый. Привыкла рано ложиться.