Рыцарь на коньках
Шрифт:
Анькин кавалер тем временем переобулся сам и нетвердой ногой ступил на лед. Прокатился, балансируя руками, а потом вернулся к лавочке и поддержал выходящую на каток Плотникову. Аня отстранилась от него и сделала несколько резких уверенных прокатов по неровному льду. Было видно, что кататься она умеет.
Щукин тяжело задышал.
– Сейчас выделываться будет, – предрек он, нехорошим взглядом отслеживая перемещение парочки.
– Вот, Митя, познакомься, это наши принцы!
Свой наезд на приятелей Плотникова совершила неожиданно. Вот она каталась, нарезая
– Принц у нас один, все остальные нормальные люди, – ощерился Щукин.
– А это – Митя, – представила она своего кавалера, хотя и без этого представления было понятно, что перед ними стоит Митя. Митя был высок, темноглаз и застенчив. Одним словом, не чета притихшим приятелям.
– А это мой рыцарь! – Аня проехала мимо мальчишек и положила руку на обомлевшего Шейко. – На одном из занятий он нас от дракона спас.
– Никого я не спасал, – буркнул Валька, сбрасывая Анину руку. Но в Плотникову словно бес вселился. Она лукаво глянула на Вальку.
– А еще у нас скоро бал, – сообщила она таким тоном, словно это был секрет, хотя к празднику все готовились не первую неделю. – А вы все в хоккей играете, мальчики? – сделала она бровки домиком.
– А вы все фигней страдаете, девочки? – в тон ей отозвался Щукин.
Все глянули на Митю. За хамство Леха мог и огрести по полной программе. Но Митя молча улыбался, словно его не касалось, что говорят о Плотниковой.
– Фи, как грубо! – дернула плечиком Аня.
От ее постоянного кружения у приятелей зарябило в глазах. Валька постарался смотреть в сторону и тут же встретился взглядом с Носовой. Оказывается, она тоже была на катке.
– Скучно с вами, – вздохнула Плотникова и резко остановилась. – Стоите, молчите.
Щукин отъехал в сторону. Серега с Валькой потянулись следом.
– Скучно ей! – Леха зло разглядывал площадку, словно искал и не находил цветущих пальм и фикусов.
На катке, действительно, ничего интересного не было. Снег, столбики для волейбольной сетки, баскетбольные щиты, сугробы.
– Пошли играть, – толкнул приятеля Махин.
– Погоди! – поднял руку Щукин. Он старательно щурился, пытаясь рассмотреть что-то за забором, где был детский сад. Свет фонарей туда не распространялся, но в смутном полумраке вроде было какое-то движение.
– Чего стоим? Игра! – Серега искренне не понимал, что может быть интереснее хоккея.
Щукин подъехал к сугробу и прямо в коньках потопал по снегу.
– Вот яркий пример, когда у человека крыша едет и потолок обваливается, – вздохнул Махин, уезжая к воротам.
Валька остался на месте. Он уже давно понял, что творится с приятелем, и ему было интересно, чем все это закончится.
Леха тем временем добрался до забора, постоял там и побежал обратно.
– Шейко! Ты в ботинках?
Валька, не ожидавший, что к нему обратятся, на всякий случай попятился и ткнул пальцем в свои ноги.
– Я в коньках.
– Но ты же сюда в ботинках пришел! Я видел, как ты переобувался.
– И чего?
От Лехиных предложений Шейко не ждал ничего хорошего.
– Будь другом, махни через забор к детскому саду. Там на дереве котенок сидит.
У Шейко было большое желание покрутить пальцем около виска, настолько бредовая идея родилась у приятеля.
– Слушай, я бы сам пошел, но я в коньках, – уговаривал Леха. – А в твои ботинки я не влезу. Сам понимаешь.
Валька понимал. Лехин гигантский размер ноги был известен всему классу. Щукин занимался плаванием, и нога у него была вместо ласты.
– Ну, будь другом! Тут дел всего на полминуты, и ничего с тобой не случится.
Да, уговаривать Леха умел. Вернуться опять в их компанию Вальке очень хотелось. И этот дурацкий котенок был единственным шансом это сделать.
– А зачем тебе котенок? – все-таки тянул он время.
– Зачем, зачем! – начал злиться Щукин. – Жарить буду! Иди!
И Валька пошел.
Где-то кто-то когда-то говорил, что люди учатся на собственных ошибках. Очень умные делают то же самое, но на чужих. На Шейко это правило не распространялось – половина учебного года была прожита впустую, никакие жизненные уроки он не усвоил.
Валька скинул коньки, натянул холодные ботинки и полез через забор. Это была самая легкая часть экспедиции. Сетчатый забор жалобно скрипнул, принимая на себя небольшую массу тела шестиклассника.
Котенок сидел не на дереве, а на высоком деревянном грибке. Был он замерзшим и уже даже не мяукал. При Валькином приближении мохнатый зверек еще больше сжался. В его огромных темных глазах отразился далекий свет фонарей.
– Кис-кис-кис, – неуверенно позвал Валька, на которого окружающая тишина и темнота начала действовать угнетающе. – Иди сюда!
Не успел он протянуть руку, как темнота заворчала и зашевелилась.
Шейко подпрыгнул, сграбастал еле мяукнувшего котенка и отступил к забору.
Темнота надвинулась на него в виде двух огромных собак. Их добыча была близко, поэтому они даже не лаяли, а негромко ворчали, чувствуя скорую поживу.
– А ну, пошли!
Лезть с котенком через забор было не так удобно. Легкость, с которой Валька преодолел этот путь в первый раз, исчезла. Мыски ботинок скользили, не попадая в ячейки, пальцы срывались. Котенок кувыркнулся, выпрыгивая из ладони.
– Куда! – упал следом за ним в сугроб Шейко.
Собаки бросились одновременно. Стоящий с той стороны Щукин испуганно отпрянул в сторону. Он только сейчас разглядел собак – тьма приблизилась к нему и недовольно рыкнула.
– Держи!
Валька пропахал полсугроба, и собаки промахнулись. Этого времени было достаточно, чтобы перекинуть котенка через забор в протянутые Лехины руки.
Собаки взвыли, поняв, что добыча от них уходит. Шейко отпрыгнул в сторону, уворачиваясь от зубастой пасти, и из последних сил уцепился за решетку. Старая конструкция ахнула, с трудом выдерживая такое нелестное с собой обращение.