Рыцарь на мотоцикле

Северская Мария

Узнав из следующего письма, что его бабушке уже лучше, Лара легла спать.

Но заснуть никак не удавалось. Было душно, даже несмотря на открытое настежь окно. В лесу то и дело вскрикивала какая-то неугомонная птица, в кресле ворочался Веник, видимо, ему тоже было жарко.

Лара встала с дивана и подошла к окну. Над лесом висела полная луна. В ее свете были отчетливо видны верхушки деревьев. Девушке даже показалось, что она видит нарушающую ночную тишину птицу.

Думала Лара сразу о многом: о сегодняшнем

дне, о Даниле, о том, нравится ли она ему, о Дрозде с его больной бабушкой, об отце…

Мысли об отце были какими-то неустойчивыми, неоформившимися. Они всплывали откуда-то из подсознания и уплывали обратно. Лара никак не могла понять, хочет ли она принимать его приглашение или нет. Она слишком долго откладывала это решение на потом, и вот две недели почти прошли, пора давать ответ.

– Что же делать, Веник, я не знаю, что сказать маме, – Лара присела на край кресла, в котором пытался заснуть пес. – Они там все чужие: Наташа, Егор. Даже отец теперь чужой. Вдруг мне у них будет плохо?

Веник тяжело вздохнул, мол, мне бы твои проблемы. Как ты можешь в такую жарищу думать о ерунде?

– Сам ты ерунда! – обиделась на него Лара. – Не хочешь со мной разговаривать, и не надо.

Она вернулась на диван и долго еще ворочалась, пытаясь принять непростое решение.

За завтраком Лара констатировала факт, что ответить себе на вопрос, хочет она ехать к отцу и его семье или не хочет, она так и не смогла. Оставался последний способ принять решение – еще раз посоветоваться с Данилой.

Допив чай, Лара отправилась к нему.

Деревня Сидоровка, где жили Данины бабушка с дедом, располагалась в двух с половиной километрах от домика Лариной бабушки и мало чем отличалась от коттеджного поселка, сюда даже телефонную линию провели тогда же, когда и к Лариной бабушке. Дорога проходила через ржаное поле, затем упиралась в лес и шла по его кромке.

Данилы дома не оказалось. Его бабушка Анастасия Петровна сообщила Ларе, что внук с дедом поехали в поселковый магазин и где-то минут через двадцать-тридцать должны вернуться. Лара уже собралась было уходить, но Анастасия Петровна окликнула ее:

– Ты подожди его тут, чего зря ходить туда-сюда по солнцепеку. Хочешь, в комнату его иди, там прохладно, а то вон какая жарища, того и гляди сваришься. И Даньке сюрприз будет.

Девушка поблагодарила пожилую женщину за заботу и последовала ее совету.

В Данилиной комнате Лара бывала и раньше, так же как и он в ее. Самая обычная комната с минимальной обстановкой: деревянная кровать у стены, книжный шкаф и стол с ноутбуком. Ничего лишнего.

«И ничего интересного», – произнесла про себя девушка.

Тупо сидеть до прихода Данилы, плюя в потолок, не хотелось, и Лара от нечего делать подошла к раскрытому ноутбуку. Сначала ей показалось, что компьютер выключен. Она подвигала мышкой, и внезапно экран ожил.

Лара не сразу поняла, что предстало ее взору. Какое-то время она сидела, бессмысленно глядя в экран, с которого на нее смотрело ее собственное улыбающееся лицо: серые глаза с задорными искорками в глубине, россыпь веснушек на носу и растянутые в улыбке губы. Одна из тех самых фотографий, что она посылала Дрозду.

«Как она у него оказалась? – подумала Лара. – Ведь я никогда ее ему даже не показывала».

Ее взгляд принялся обшаривать Данилин Рабочий стол и наткнулся на папку под названием «Чайка». Сердце болезненно заныло.

Лара открыла папку. Тут были и обе ее фотографии, посланные Дрозду, и все написанные ею ему письма.

Ларино сердце бухало где-то в желудке, к горлу подкатил комок.

«Что все это значит?» – спрашивала она себя.

Одно из двух: либо Дрозд и Данила знакомы, и Дрозд пересылает Даниле всю их с Ларой переписку, либо Дрозд и Данила – один и тот же человек.

Девушка открыла Интернет Эксплорер, залезла в Избранное. Одна из немногочисленных добавленных в закладки страниц называлась «Мой ЖЖ». Когда Лара открыла эту закладку, ей стало по-настоящему дурно. Ей даже в какой-то момент показалось, что она сейчас грохнется в обморок. Потому что перед ней на экране был журнал Дрозда.

«Может, Дрозд – брат Данилы, живущий с ним в одной комнате и пользующийся с ним одним ноутбуком?»

Она зацепилась за это объяснение, хоть и понимала, насколько оно нелепое. Гораздо труднее ей было поверить в то, что все это время Данила играл с ней, представляясь Дроздом, выведывал ее тайны и громко смеялся над глупенькой Ларой.

«Нет, надо выяснить до конца, чтобы больше не было никаких разночтений, – решила девушка. – Один верный способ точно есть».

Она встала и вышла из Данилиной комнаты, забыв выйти из журнала Дрозда и отключить Интернет.

Анастасию Петровну Лара нашла на огороде, пожилая женщина собирала клубнику.

– Анастасия Петровна, – позвала ее девушка, – а вы не скажете, Данила один живет в комнате?

– Конечно, один. – Женщина непонимающе уставилась на нее. – А с кем он должен жить?

– Ну, не знаю, – стараясь говорить как можно более спокойно, протянула девушка. – Может, с братом…

– Нет у Дани никаких братьев. – Анастасия Петровна все внимательней вглядывалась в Ларино лицо. – Данька что-то натворил? – спросила она.

– Да нет, с чего вы взяли? – Лара попыталась как можно беззаботней улыбнуться. – А вы мне не скажете, когда у него день рождения, а то он не хочет говорить, а мне неудобно как-то, ведь я даже не знаю, когда его поздравлять.

– Так пятнадцатого мая. Он мне говорил, что у вас в один день. У тебя же пятнадцатого?