Рыцарь понарошку
Шрифт:
Пижон не раз в этом убеждался. Стоило только показаться впереди какому-нибудь селению, деревне или городу, в его сторону тут же начинали лететь стрелы и грязные ругательства. Порой даже магией бить пытались – благо вампирский иммунитет исправно заклятия отражал.
Да и стрелы отражал, хоть и не всегда.
А все равно – человеком быть приятнее.
С другой стороны, быть летучей мышью – очень выгодно: не надо тратиться на лошадей или путевой запас провизии, потому что в облике твари можно хоть весь мир облететь от края от края не более чем за день. Потом, правда, сдохнешь,
Пижон не раз удивлялся этой прихоти мага: все нормальные волшебники строили себе высоченные башни, в которых устраивали библиотеки, хранящие на ветхих полках множество старинных фолиантов. Иногда – за деньги, конечно, – показывали фокусы всем желающим. Порой даже творили чудеса: целый день к чарке не притрагивались, как бы не хотелось.
А Хорхиус чего? Вырыл яму в земле, дверь деревянную с засовом сварганил и живет себе. Книг всего две (одна, как водится, вместо сломанной ножки у стола, а от второй уже меньше половины осталось: большинство страниц хранило в себе жерло отстойника), денег с прохожих не берет, только просит о чем-то (прям как его, Пижона) взамен… Зато чудеса творит – глаз радуется.
Пижон отлично помнил, как маг обучал его искусству превращения в мышь. Первый раз получилось только в обычную, серую и нелетучую. Шулер это хорошо помнил: его тогда чуть кошка Хорхиуса не сожрала. Второй раз получилось лучше – у мыши еще появились крылья. Так что кошка, как ни бесилась, достать пищащего зверька не могла.
И только на третий раз Пижон смог обратиться в настоящую летучую мышь.
Этот момент вампир, наверное, не забудет: именно тогда он в первый раз ощутил себя самым омерзительным, отвратным, уродливым существом и в то же время понял, что все остальные, не знающие вкуса полета существа, с этого момента станут лишь жалкими букашками, на которых нужно смотреть свысока или вовсе не обращать внимания.
– Пижон, родненький! – икнул старик, поспешно опуская бутыль вина под стол. – Как быстро обернулся! Всего-то две недели! С шахтером, помнится, почти полгода возился!
– Так то шахтеры, медлительные и неуклюжие, – фыркнул картежник, уже будучи в обычном вампирском облике. – Праздников себе напридумывали, чтобы королевство без золота и руды оставить. Я на два таких попал… Думал, на третьей неделе помру от выпитого эля, однако шахтеры какой-то штукой накормили, что сразу хорошо-о-о становилось…
– Пепел раздобыл? – перебил его нетерпеливый волшебник, облизав наконец вино с губ.
– Ну, еще бы, – презрительно хмыкнул вампир, словно мешок с этим самым пеплом валялся в его кармане уже три года кряду, и бросил почти невесомый кошель (ну, некуда было больше собирать!) в подставленные ладони мага.
– Отлично, – Хорхиус поспешно развязал шнурок и, заглянув внутрь, удовлетворенно повторил:
– Отлично… Теперь надо Вечного Голема вздуть!
– Кого? – удивился вампир. – Это еще что такое?
– Никто не знает, – пожал плечами волшебник и неожиданно гаденько улыбнулся: – Кроме
– Ну, и чего ж ты знаешь, любитель красного полусладкого? – иронично сощурился шулер.
– То, что надо тебе лететь на срединный островок и искать вход в големскую обитель.
– Как же я ее найду?
– Тю! Да там по всему острову указатели на дом этой железки! Это ж единственная штука на Срединном интересная!
– А, понятно. Так, а что с големом?
– Что-что? Сидит картежный автомат и ждет новых клиентов. Вот только с последнего раза уже две сотни лет прошло. Может, он и поломался давно – механизм ведь!
– А с него тебе что надо?
– Гайку золотую.
– И все? Так я ее и скрутить могу, по-тихому!
– Нет. Ты ее выиграть должен!
– Тьфу на тебя, зачем? Я ж и так заберу!
– Мы как договаривались?
– Ну, ладно-ладно! – смирился Пижон. – Мне прям сейчас отправляться?
– Нет, можно попить… – Хорхиус бросил вампиру бутылочку красной жидкости. На вид – обычная кровь. На вкус… то же самое. – А вот теперь – в дорогу. И не надо мне ничего говорить про здоровый сон, якобы необходимый растущему организму! Ты вампир, и спать тебе не нужно!
Пижон устало вздохнул: насчет «спать» маг прав. А вот просто поваляться в темном уголке, восстанавливая силы после длительного путешествия в преддверии нового, еще более продолжительного, картежник не отказался бы… Впрочем, правила здесь устанавливает не он, а этот худосочный старикан, который должен был развалиться на части еще пару сотен лет назад, однако, наплевав на все законы природы, продолжал жить.
Летучая мышь покидала землянку ранним утром, отправляясь в третье, весьма рискованное путешествие. За успех оного маг Хорхиус, выудив из-под стола бутылку, с жадностью и выпил.
Элви, как оказалось, очень боялась ездить верхом.
Или ей просто нравилось прижиматься к широкой спине Фэта?
Впрочем, рыцарю было все равно. Хочется тереться щекой о холодную кольчугу – пожалуйста. Главное, чтобы не испортила, а там – хоть трава не расти.
Они ехали по укатанному сотнями колес и лошадей тракту, когда волшебница неожиданно громко взвизгнула:
– Стой! Стой, остолопы!
Фэт и Кушегар, скорее машинально, натянули поводья и с недоумением уставились на девушку.
– Там… Я чувствую оборотней, – сказала Элви, напряженно морща лоб.
– И сколько же их? – поинтересовался Кушегар, мимоходом проверяя, легко ли меч выходит из ножен.
– Пять… или шесть?., но не меньше. Надо обойти их. У них… магия.
– Откуда у оборотней магия? – изумился Фэт.
– Почти все, кто сейчас впереди, – высшие оборотни. Они могут творить волшбу не только в человеческом, но и в зверином облике!
– Во дела… – протянул Фэт пораженно. Ему всегда казалось, что оборотни только в зверей перекидываться могут. А тут какие-то высшие, оказывается, магией обладают! Живо представив себе стреляющего в него молниями зайца, он вздрогнул. Тут же перед глазами возник трофей в лесной «усадьбе» баронов, и лентяй посмотрел на Кушегара с нескрываемым уважением.