Рыцарь света
Шрифт:
— Что? Именно сейчас? Проклятие! Людовику приспичило воевать именно теперь, когда я…
Он умолк, только его щеки напряженно подрагивали.
— Да, теперь, — с нажимом произнесла Мод. — Ты ведь не так давно и сам рвался отличиться на поле брани. И, учитывая ситуацию, тебе надо показать, что ты способен не только захватывать замки вчерашних союзников, но и в состоянии проявить себя в настоящей войне. Ты английский принц, ты зависишь от своей власти. Это твой долг, если ты хочешь однажды стать королем! Поэтому тебя должны волновать не утехи с Милдрэд Гронвудской, а возможность укрепить свое положение. И я говорю: оставь ее. Хотя бы на время. Может, это и к лучшему — так она скорее свыкнется со своим положением. А вот король Людовик должен быть уверен, что Констанция все еще твоя жена и что он будет
Юстас кивнул, но промолчал. Думал о чем-то своем, глаза его были пустыми и безжизненными. И так как его молчание затягивалось, Мод сказала, что с его стороны было бы благородно позволить Милдрэд присутствовать на погребении родителей.
— Нет! — резко отмахнулся принц и внимательно поглядел на мать. — Она еще не знает, что и Эдгар, и леди Гита погибли. И я был бы признателен, мадам, если бы она не узнала об этом как можно дольше. Вы меня понимаете?
Мод его поняла: ее сын подчинил девушку, шантажируя жизнью родителей. Умно. Но и глупо. Ибо подобное долго не скроешь.
— Ты, кстати, распорядился насчет погребения барона и его супруги? — спросила она.
Юстас отвечал как-то вяло и без интереса: всем займутся тамплиеры. Поскольку Эдгар все еще числится в их братстве как конфратер, то они берутся похоронить его как члена ордена в своей церкви в лондонском Темпле. А леди Гиту похоронят в монастыре Святой Хильды, которому она столько покровительствовала при жизни. Так что все будет, как и должно, храмовники вполне справятся, за всем присмотрят и позаботятся о том, чтобы выплатить Юстасу, который взялся опекать юную баронессу, упомянутую сумму на содержание девушки. Правда, в данной ситуации слово «опекать» имело под собой совсем иную подоплеку, однако никто из храмовников не стал уточнять подробности. Ну да и так ясно: Милдрэд в руках английского принца и с этим пока ничего не поделаешь. По сути, такое положение вещей должно их устраивать: пока девушка у королевского сына, у них будут развязаны руки в управлении ее землями. Юстас даже хмыкнул, понимая, что все идет отнюдь не так плохо и свой главный трофей, саксонскую леди, он оставит у себя.
Поведав все это матери, принц сразу же перешел к иной теме — к планам предстоящей нормандской кампании. Они обсудили, когда ему выступать, где назначить сбор войск и переправу на континент. При этом принц сказал, что его люди изрядно награбили в Гронвуде и ему необязательно выплачивать им первый взнос. А вот полученную для Милдрэд сумму он вполне может использовать для военных нужд. Ведь о Милдрэд он позаботится сам. Что касается договора, заключенного тамплиерами с Юстасом, то он придаст всему этому вид некоей законности. И никто уже не будет оспаривать у ордена Гронвуд-Кастл, наоборот, все поймут, что Юстас стал союзником ордена, и даже тот же Гуго Бигод не посмеет расширять свои полномочия в Норфолкшире, когда там по воле королевского сына храмовники приобретут такую власть.
В глазах Мод, внимательно слушавшей сына, промелькнуло уважение. Бесспорно, Юстас был чудовищем, рвущимся к цели напролом, ничем не брезгующим, и там, где Стефан пекся о рыцарской чести, Юстас вел себя безжалостно и решительно. Какой король из него бы получился! Если однажды он станет королем, то с его жесткостью и упорством он живо прекратит в Англии всякие беспорядки; его не решатся ослушаться, не посмеют. Порой тот, кто внушал страх, приносит больше пользы, чем тот, кто стремится следовать законам. Однако… Увы, рано или поздно люди устают бояться. И тогда обращают взоры к тому, кто может их защитить. А такой человек имелся — мальчишка Генрих Плантагенет.
Мод взяла руки принца в свои, невольно поразившись, какие они сухие и холодные.
— Учти, Юстас, главное для нашего дома — победа над сыном этой сучки Матильды Анжуйской. Здесь же я сама постараюсь уладить все, что ты натворил. И, думаю, тамплиеры помогут мне в этом. Не тебе, но мне! Все же я племянница первых иерусалимских королей Годфрида и Бодуэна [45]
Юстас благодарно склонился к руке королевы.
45
Первые короли Иерусалимского королевства в Святой земле были из рода графов Булонских и приходились родными дядями жене короля Стефана Мод Булонской.
— Вы — лучшая мать, какую только может пожелать себе смертный.
— Особенно учитывая, что я потворствую твоим преступным планам. Однако и ты не забудь мое условие: я не желаю встречаться с твоей пленницей. И требую, чтобы ты увез ее из Хедингема!
Принц согласно кивнул. Пообещал, что ушлет девушку на остров Уайт. При этом на его лице появилось — королева Мод могла в этом поклясться — некое мечтательное выражение. Вслух же Юстас сказал, что на острове Милдрэд будет в изоляции и не узнает о кончине родителей.
Глава 10
Рыцари-тамплиеры собрались в большом зале комтурии в Колчестере для обсуждения насущных дел. Обычно орденские заседания капитула проходили благопристойно и с полагающейся велеречивостью — комтур Ричард Гастингс следил, чтобы вверенные ему братья вели себя в соответствии со своим достойным положением. Однако в тот день собрание прошло несколько сумбурно: во-первых, обсуждались кандидатуры рыцарей, которых в ближайшее время надлежало отправить морем в Святую землю; во-вторых, у всех на устах было доставшееся им богатство после неожиданной гибели конфратера Эдгара Гронвудского. Еще предстояло обсудить недостойное поведение одного из собратьев, уже вторично уличенного в содомистских наклонностях, и этот вопрос надо было решить безотлагательно, так как тамплиеры старались не выносить скандалы за пределы ордена. Обвиненный рыцарь умудрился пристать к юноше из свиты епископа Илийского, а тот успел пожаловаться своему патрону, и епископ прислал гневное послание. Все эти вопросы требовали немедленного рассмотрения, поэтому у комтура Ричарда Гастингса голова шла кругом и он даже не очень усмирял расшумевшихся тамплиеров.
Сам же комтур на собрании был непривычно молчаливым. Он все еще не оправился после известия о гибели давнего помощника ордена и его личного друга Эдгара Армстронга. Комтур знал Эдгара много лет, ценил его помощь и испытывал к деятельному саксу теплую симпатию. И вот пару дней назад он лично препроводил тело гронвудского барона в Лондон: как бывший тамплиер, собрат ордена и человек, немало потрудившийся во славу храмовников в Англии, Эдгар был погребен в церкви Темпла. Это пока было единственное, что мог сделать Гастингс для убиенного друга. Ибо ни отомстить его убийце, ни спасти дочь Эдгара он не был правомочен. Это претило комтуру, но он помнил о смирении и приказе из Лондона: ни в коем случае не вступать в конфликт с сыном короля. С одной стороны, это было понятно, но с другой… вызывало недоумение. Конечно, тамплиеры не смели вмешиваться во внутренние распри страны, где обустраивал свои дома орден. Но разве закон тамплиеров не учил, что наказать негодяя есть богоугодное дело? И вот этот справедливый закон должен был отступить там, где дело касалось сына короля.
И все же Ричард Гастингс решил, что, как только будет покончено с делами, он отправится в лондонский Темпл и похлопочет о спасении единственной дочери своего друга. Увы, этой девушке можно было только посочувствовать. Стать жертвой погубителя родни, попасть в лапы такого, как Юстас… Да смилуется над бедняжкой Пречистая Дева…
Но иных тамплиеров, похоже, трагедия в Гронвуд-Кастле не сильно опечалила. Вон как все оживлены, как жадно вслушиваются в перечень земель и владений, какие по списку перечислял брат-казначей: несколько имений в Восточной Англии с замками, плодородными землями, дорогами, выпасами, лесами, мельницами… А еще рынки, гостиные дома и торговые предприятия в Линкольншире и Саффолке, несколько прекрасно оснащенных судов, табуны, стада овец, крупный рогатый скот. Все это переходило в руки ордена до тех пор, пока Милдрэд Гронвудская остается незамужней. Похоже, это надолго, если учесть, как решительно Юстас Блуаский отверг требование ордена вверить им осиротевшую леди.