Рыцарь в алмазных доспехах
Шрифт:
– Нет, но...
– Кажется, до Оливии начало доходить. Ну точно, жирафа, блин!
– Мы не собираемся покушаться на нее, - честно-пречестно уставился я ей в глаза.
– Мы только спросим у дона Бернардо, ждать нам, или нет.
– Нам?
– поднялась ее бровь.
– Они со мной, - ответил я, кивнув на парней, не моргнув глазом.
Пауза, лихорадочные размышления. Наконец, она бросила девчонкам:
– Проверьте их! По максимуму!
Девочки переглянулись, старшая поста запротестовала:
– Но там же... Не положено!
– Мы что, швейцары?
–
– Мы охраняем, а не решаем, кому можно входить, кому нет. Им назначил дон Бернардо ЛИЧНО, пускай он и решает, что делать дальше. Выгонит - выпроводим.
Постовые кивнули и бросились облапывать нас. С куда большим рвением, чем их напарницы на выходе из лифтов - я чувствовал тренированные пальчики под одеждой. После чего просветили детектором. На мне прибор замигал красной лампочкой, но девочки сделали вид, что это нормально, так и должно быть. Эти тоже играть умели, когда надо.
Наконец, когда процедура завершилась, Оливия с силой толкнула дверь, лишь немного отошедшую в сторону, и вошла в зал. Следом протиснулись и мы.
Зал не поражал воображение - чем-то напоминал наш школьный актовый. Однако акустика была здесь на уровне. Каштанововолосая девочка на сцене пела без специальных устройств, и голос ее, нежный и лирический, был слышан везде. Красивый голос, пробирался в самую душу.
Да, это была ее высочество, которую я помнил еще с 'летучки' Хуана Карлоса. Сейчас она, несмотря на нахождение на сцене, пребывала в 'повседневном' - в скромных немарких брюках и немаркой же закрытой серо-коричневой блузке. Никаких наворотов, никаких цветных волос - все в среднестатистических обывательских рамках. Если бы не видел ее раньше, ни за что не признал бы в этой простой девочке инфанту!
В третьем ряду (примерно из двенадцати, это так, для уточнения размеров зала) сидел... Человек. Пожилой дедушка. Он не скрывал седых волос или морщин, но в лице и жестах его чувствовалась энергия. Позже, когда он посмотрел мне в глаза, я ощутил в нем задор, какой можно встретить только в юношах. Этот дедушка был молодым в душе, несмотря на почтенный возраст, и это мне сразу понравилось.
По залу там и сям были рассредоточены бойцы первого кольца, расслабленно сидевшие и слушавшие подопечную. При нашем появлении, конечно, напряглись, но напряжение вызывали в основном мои спутники.
К слову, оба парня встали возле дверей, переминаясь с ноги на ногу, не решаясь форсировать события. Я же прошел вперед и сел, тоже на третьем ряду, но с краю, устремив все внимание на ее высочество. Никогда бы не подумал, что наследница престола так хорошо поет! Нет, Венера знает, что она занимается музыкой, куда ж без этого. Но все считают, что делает это ради забавы, и получается у нее не очень. В смысле, если бы она не была принцессой, у нее бы получалось плохо, но так, как она таковою является, ей говорят, что она делает это лучше, чем есть на самом деле. Каждый человек имеет право на увлечение, даже инфанта, планета просто признает за ней право на хобби.
Через какое-то время песня закончилась. Еще несколько секунд все сидели и стояли в молчании, а я с парнями так и в ступоре. Наконец, девушка на сцене громко произнесла:
– Ну как?
Старик думал долго, секунд десять, после чего медленно произнес:
– Неплохо. Но...
Дальше он начал чихвостить ее и в хвост и в гриву, невзирая на титулы и регалии. Терминологию приводить не буду, так как я в ней не силен и банально не запомнил, но для себя отметил, что даже мельчайший недостаток, который иной бы и не заметил, он ставил ей в вину, будто это она сожгла храм Артемиды Эфесской, или подговорила Марка Юния Брута на убийство отчима.
– Так что еще работать и работать!
– сделал вывод он.
Девушка стояла на сцене и напряженно слушала. Нет, она не обижалась. И судя по лицу, действительно собиралась воплощать все рекомендации в жизнь, даже зная, что никогда не будет выступать перед большой аудиторией. Просто она должна сделать так, чтобы было на уровне, и сделает, даже если петь придется только в собственном душе.
– Ладно, сделаем паузу, махнул он ей рукой, и та направилась к спуску в зрительный зал. Глаза же дона Бернардо устремились на меня.
– Слушаю вас, молодой человек?
– Кажется, в них проскочили искры неприятия.
Но я уже написал, не верю в случайности. Потому всего лишь отдал должное его игре, хотя меня прежнего эти искры заставили бы трепетать и потерять уверенность - сеньор знал, как ставить на место сопляков.
– Сеньор... Дон Бернардо...
– Я встал и подошел ближе, протягивая ему визитку.
– Вот. Вы мне назначили.
– Сейчас я занят, ты не видишь?
– нахмурился он. Фрейя, спустившись, встала рядом, на первом ряду, перед сценой, с интересом следя за развитием событий.
– Администратор на входе тебя не предупредила?
– Мне назначали вы, а не администратор на входе, - не сдавался я, лихорадочно размышляя, прокатит блеф, или нет. Ведь глазенки ее высочества смотрели оценивающе, с напряжением. Это ее жизнь, ее охрана - кому, как не ей знать, что может произойти, а что нет, потому, что не положено?
– Администратор вообще не смогла сказать ничего толкового, потому я решил проскочить через инстанцию, - пояснил я, добавляя в голос нотки оправдания.
– Хм-м-м-м-м!
– потянул старик, так же лихорадочно размышляя, что делать дальше.
– И ЭТИ - тоже тебя пропустили?
– кивок на Оливию, вставшую аккурат возле парней.
– Они не швейцары, - озвучил я версию Оливии.
– Они охранники, и охраняют. Причем досматривают весьма и весьма хорошо...
– вспомнил я покалывания под кожей от прибора.
– Если у человека визитка с вашим именем - это ваши проблемы, а не их.
Старик картинно нахмурил он брови, но теперь я чувствовал, что это игра.