Рыцарь в алмазных доспехах
Шрифт:
Но решать не мне, сказали буду обучаться - значит буду. Плененный же магией голоса, я прошел и сел с краю у выхода.
Зал был пуст, лишь у самой сцены сидело шесть человек, представляющих собой высокую комиссию. Именно так, без кавычек - эти люди певшего оценивали, и оценивали серьезно. А серьезнее всех это делал дон Бернардо, сидевший в центре. Комиссии на мой приход было плевать, они даже не обернулись; остальным нескольким человекам, парням и девушкам, хаотично рассредоточенным по залу, было плевать тем более, и я почувствовал себя увереннее. Судя по их лицам, они - следующие
Парень, закончив петь, выслушал ноту нравоучений, что и как не так, что и как доработать. Ушел. Вместо него поднялась одна из девушек, симпатичная, и ее мордашку я где-то видел. Спела что-то зажигательное молодежное, 'для девочек'. История с критикой повторилась, она спела еще, похожее, но иное. Теперь критики стало меньше, и, как я понял, песню утвердили.
После поднялась еще одна сеньорита, вновь история повторилась. Тем временем Хан сбросил второе сообщение, что прийти не сможет совсем, и я отправил запрос благоверной - встретиться. Перед Кареном и Фудзи извинюсь, но другого времени для этого не будет - ввиду репетиций и занятий через день, увалов в корпусе мою персону лишили. А с этой выдрой надо налаживать контакты, устанавливать мосты. И в первую очередь обсудить, как она сможет помочь мне в щекотливом деле - рассказу о них, о ней и сестре, моей маме. Потому, как мама меня убьет, и это меньшее, что может сделать.
Само собой, если Марина сподобится и ответит хотя бы в течение часа, это будет большой успех. Обычно она меня показно игнорит значительно дольше. Так что время было, и я слушал дальше, получая удовольствие, заодно впитывая атмосферу помещения, дух процесса, так сказать. Члены комиссии, кроме самого дона Бернардо, выглядели людьми молодыми, некоторым не было и сорока, но опытными. Волками шоу-бизнеса. Посмотреть на их мимику, на поведение, жестикуляцию стоило - чтобы знать, кто такие и что из себя представляют. На будущее пригодится.
Тем временем поднялся еще один парень, со слащавым, но красивым голосом. Вот такого бы Карену в группу! Но вид у этого камаррадо был серьезный - на кривой ламе не подъедешь! Связываться с 'порожняком' вроде 'Алых парусов' подобный не станет.
За ним был еще один. И еще. И еще сеньорита...
Особенно мне понравилась именно эта девушка, выступавшая предпоследней. Я почти вспомнил ее имя - то ли Мерелин, то ли Мередит. Черты лица у нее были европейские, на североамериканку она тянула легко, но вот пела по-испански, и диалект при этом был ну совершенно венерианский! Только внешность гринго, что на мой взгляд неправильно. Какой смысл брать такой псевдоним, если в материале нет ни одной североамериканской изюминки?
Но главное, мне понравился ее голос. Кажется, эта сеньорита победила в известном песенном конкурсе, и это хорошо - выскочки без голоса в конкурсах не побеждают. Голову сразу посетила предательская мысль: 'Ванюш, а что, давай, а?!'
На что я сам себе попытался возразить: 'Camarrado... Оно как-то некрасиво будет!'
Но голос был неумолим:
'Некрасиво, красиво... Muchacho, ты ДВЕ НОЧИ сидел над этой гребанной песней! Просто так, ради глупой идеи на пять минуточек заскочить в аппаратную к ее высочеству!
В звукозаписывающей ее высочества я был неискренен, про деньги фантазировал. Но что, если агентам, подкидывающим материал, и правду полагается несколько звонких центаво?
'Ага, тридцать сребреников', - хмыкнул этот camarrado. Сволочь!
Дон Бернардо остался выступлением этой Мередит (Мерелин?) недоволен. Разнес ее в пух и прах, после чего высказал что-то некому Пако, сидевшему рядом. Лощеному такому невысокому типу пи... Хм... Мужеложеского вида, с длинной курчавой гривой, как у льва и бегающими глазками. Я не вслушивался в суть претензий, лишь отметил про себя, что эту песню дон Бернардо не взял.
Как и следующую.
К третьей отнесся с пониманием, скривился, но я чувствовал, был не в восторге.
Суть его претензий сводилась к тому, что с голосом этой девочки можно найти что-то получше, посложнее. Что-то серьёзное, а не 'этот шлак'. С намеком, что это косяк самого Пако.
Лощеный тип махнул девушке, мол, свободна, заняв свое место в рядах комиссии. Та угрюмо спустилась в зал и вышла, пройдя мимо меня, одарив мимоходом ничего не выражающим взглядом. Я про себя усмехнулся - а как же! Всем хочется на концерт!
'Давай, придурок! Пошел!' - рявкнул внутренний голос, и я не усидел. Когда дверь захлопнулась, вскочил и побежал следом.
– Сеньорита! Подождите!
– крикнул ей, выбежав в коридор. Она не успела уйти далеко, обернулась.
– Вы мне? Чем-то могу помочь?
– Да.
– Я кивнул, остановился, машинально достал из кармана капсулу.
– У меня есть материал. Необычный, но хороший. Готовил его для одной сеньориты... Но она от него отказалась.
– И что?
– нахмурилась девушка, но за показной грозностью я прочел засиявшее в ее душе солнце надежды.
– Хочу этот материал выгодно продать, - завершил я фразу обезоруживающей улыбкой.
– Я не решаю такие вопросы, - покачала она головой, напрягаясь. Внутри вся собралась, словно пружина.
– Понимаю, кивнул я.
– Но вы можете оценить материал, после чего мы будем разговаривать с тем, кто решает.
– И снова улыбка.
– Мне показалось, или это ошибочное впечатление, что вашего Пако фиг 'кинешь'? Что он и сам 'кинет' кого угодно?
Только после этих слов девушка расслабилась. Что ж, отсутствие ответственности - великая вещь! Кем бы я ни был, если это развод - это проблема Пако, а не ее.
– Пошли, - махнула она и быстро-быстро двинулась по коридору в обратном направлении.
Через несколько минут мы оказались в... Гримерке. На столах, стоящих вдоль зеркальных стен, были навалены какие-то костюмы, ленты, тюки с тряпьем, возвышались непонятные приспособления. Короче, реквизит. И личные вещи - видно, самой Мередит-Мерелин.
– Давай.
– Она активировала на панели на дальней стене управляющий контур. Я протянул капсулу, которую она вставила в разъем. Через секунду по гримерке разлилась музыка.