Рыцарь в клетке
Шрифт:
— Сэр, вы в очень плохом состоянии! — встревожился Уокер, глядя на сидящего с обнаженным торсом меня, — Срочно требуется врач! Или…
— Увы, мистер Уокер… Именно «или», — криво усмехнулся я ему, — Энергостанции не работают, страна в смятении, в больницах полно народа, а раны мне нанесли отнюдь не стерильными ножами. Боюсь, мне придётся пожертвовать остатками внешности.
— Да… сэр.
Вспомнилось дурацкое окончание одного анекдота, где один герой брал палицу и говорил: «А ну обсыпьте его мелом!». Мне пришлось обсыпать себя тоже. «Порошок Авиценны» исправно шипел, давал приятную на глаз пену, а заодно намертво фиксировал срастающиеся края ран в виде рубцов,
И под занавес — сильный регенерационный экстракт. Последний из тех, что был в наличии.
От такого комплекса был побочный бонус — несколько часов относительно нормального функционирования перед тем, как медикаменты соберутся в огромное мягкое копыто, которое пнет меня по мозгам так, что следующие несколько суток буду спать без задних ног. Полезно, хоть не буду разбираться с уборкой.
На третьем этаже не было никого, кроме спрятавшегося в своей комнате Таканаши. Парень сидел на своей кровати, сотрясаемый крупной дрожью. Его губы тряслись, а глаза бегали из стороны в сторону. Причины у такого поведения были — несколько бандитов, вооруженных ножами и дубинками, до него добрались, а наш юный Герой начал сопротивляться. Дал отпор, так сказать… со всей своей возросшей дури.
Я задумчиво хмыкнул, разглядывая… еще один филиал преисподней в своем доме. Стены в потрохах, глаз под кроватью, оторванная голова японца лежит у ноги Таканаши, изредка укоризненно на него поглядывая, потому что парень в шоке не ощущает, что голова движется из-за того, что он сам её толкает. Получилась забавная рекурсия — Таканаши неосознанно толкает голову бандита, а голова бандита неосознанно толкает Таканаши еще глубже в пучины ужаса. Я хмыкнул, пинком отправляя голову под кровать и разрывая этот порочный круг. Парень заорал от ужаса, а потом забился в угол кровати, начав безудержно рыдать. Или орать…
Выяснять не хотелось. Мне еще нужно было Рейко проверить, а заодно вспомнить, как употребленный мной комплекс самолечения мог наложиться на принятые ранее стимуляторы. А то что-то мне чересчур весело.
На пути в комнату Рейко на моем пути встали… Чарльз Уокер и Анжелика Легран. С твердыми ясными лицами людей, точно понимающих, что они делают.
— Мистер Уокер? — спросил я задумчиво, начиная вновь сомневаться в собственной адекватности.
— Сэр Эмберхарт, милорд… — дворецкий чуть замялся, но потом воспрянул духом, — Я могу вас уверить, что с мисс Иеками все в полном порядке. Ей не навредили. Но боюсь, она не в том положении, чтобы принимать посетителей.
Я стоял, покачиваясь и пытаясь… собрать раскатившиеся в голове шарики, ролики и прочую бижутерию. Пасьянс не складывался, у Эйлакса на руках были сплошные джокеры… а еще ферзь. Аж двадцать одна штука. Мне ничего не светило.
А, нет, вот он, свет догадки.
— Вы… мистер Уокер, хотите сказать, что госпожа Иеками и до начала штурма была «не в том положении»?
— Да, сэр. Всё именно так, сэр.
Следующая лампочка в моей голове.
— Она что… пьяна?
Дворецкий ничего не ответил, лишь чуть вздернул подбородок и дрогнул крыльями носа. Угадал. Ох уж это сослагательное наклонение. Ну, жива… и ладно.
— Я буду у себя в кабинете до… ну, вы меня поняли,
— Да, сэр. Положитесь на нас.
В кабинете было хорошо и тихо. Я смотрел в окно, куря одну сигарету за другой. Гримм выжил, более того — спас всю семью Перрсонов. Шведы вытащили во двор около трех десятков раздавленных тушек миазменных крыс, постоянно благодаря смущенного великана.
Еще во дворе был четырехметровый крокодил, который целеустремленно полз к главному входу. Я бы посчитал его галлюцинацией, если бы он не был одет в ту же кожаную сбрую, как и все остальные крокодилы, встреченные мной в Японии. Не то чтобы я вообще хотел их встречать… но вот уже второй раз. Причем он сам пришел в гости. Стоявшие сбоку ящера два гвардейца расстреливали его скупыми очередями из пулеметов, но крокодил не возражал. Он продолжал ползти, правда все медленнее и медленнее.
Я был с ним полностью солидарен.
— Эмберхарт.
— Дарион Вайз, — кивнул я своему отражению, не поворачиваясь. За спиной раздался невнятный шум и стук.
— Я не один, Эмберхарт. Требуется твоя помощь, — тон голоса глумливого демона был необычайно серьезен.
Пришлось поворачиваться, отвлекаясь от крокодила. Сам «Накаяма Минору» был слегка потерт и взъерошен, но при этом смертельно серьезен. Причина его неформатного выражения лица лежала передо мной на полу.
Японка. Молодая, худая, грязная, одетая в мокрые лохмотья, из-под которых выглядывает тело, давным-давно не видевшее душа и мочалки. На груди надрезы с застывшими на них каплями крови, они складываются в слова. Алфавит я знаю, явно работа стоящего передо мной демона. Взгляд у невольной гостьи… странный. Мировая усталость, обреченность, печаль. Ни капли боли, хотя на её коже сейчас десятки свежих ран.
— Это волшебница, что руководила нападением на твой особняк, Эмберхарт, — поставил меня в известность демон.
— Рад это слышать, но допросить её у нас не получится. Я имею в виду — сейчас, — вяло пожал я плечами, пояснив, — Минут через пять-десять меня вырубит на несколько суток.
— Не беда. Здесь она бы ничего не сказала, — хмыкнул Дарион Вайз, — Низвергни её.
Ох. Логично. Надо… что мне нужно? Шляпа? Маска? Трость?
— Эмберхарт, соберись! — рявкнул мой поверенный, возведя очи горе.
Крокодил мне все-таки ближе. Я шагнул вперед, нагибаясь над женщиной, хватая ее рукой за горло и поднимая вверх. Раз она виновница моих новых украшений…
— Я не боюсь смерти, мальчик. И видела слишком многое, чтобы ты меня мог напугать, — просипела девушка, глядя на меня с выражением старой мудрой бабушки, давно уставшей коптить небо.
— Мадам, — неизвестно с чего вырвалось у меня, — Вам предоставляется редкий случай увидеть куда больше! Добро пожаловать на «Эмберхарт-экспресс»! Следующая остановка… будет сюрпризом!
Глава 10
Посланник императора оказался человеком, весьма близким по типажу к простым японцам. Низкий, рано начавший лысеть, с лицом уставшего от всего на свете клерка, с блеклыми и невыразительными глазами. Заподозрить в этом человека правую руку правителя, допущенную к очень серьезным секретам и солидной толике власти, было невозможно. Сейчас — так вообще, потому как вышеупомянутый посланник, являясь до кучи весьма мощным практиком местных боевых искусств, фонил неслабым уровнем раздражения на всех воспринимаемых мной диапазонах. Причина у него была существенная.