Рыцарь в потускневших доспехах
Шрифт:
– Эсме, ты удивительна. – Он поцеловал ее в плечо, прижимая ближе. – Такая красивая, такая чертовски тесная.
И тихо засмеялся, будто не веря своему счастью.
Она перевернулась, оперлась подбородком о его грудь
– Ты выглядишь чрезвычайно довольным собой.
Рип чмокнул ее в нос и засмеялся.
– Так и есть. А то уж думал, что никада не решусь тебя взять. – Он посерьезнел и спросил: – Я ж те больно не сделал? Больш не могу мерить силу.
– Думаю, на бедрах останутся синяки, но это можно пережить. – Она улыбнулась и поцеловала его. – Я крепче, чем кажусь.
– Знаю. – Он погладил ее по щеке. – Как по-твоему, мы сделали ребенка?
Его голос полнился еле сдерживаемой надеждой.
– А ты бы хотел? – чуть замявшись, спросила Эсме.
Они прежде не поднимали эту тему, потому что она была слишком болезненна для Эсме. Она не могла смотреть на ребенка, не ощущая укола тоски. И Рип явно об этом догадывался. Он так хорошо ее знал. Иногда понимал Эсме вообще без слов.
Кроме тех случаев, когда дело касалось ее чувств к нему, разумеется.
– Ага, хотел бы. – Он погладил ее бедро так нежно, что чуть слезы на глаза не навернулись. Затем улыбнулся шире.
Эсме погладила его плечи.
– Не желаю быть падшей женщиной, понял?
– Ага. – Рип куснул ее плечо. – Пыташься испортить мои сюрпризы?
– Сюрпризы?
– Под кроватью, милая. Купил те новый подарок взамен того, че ты потеряла. Наверн, в этот раз найдем ему местечко понадежней. Мож, палец? От этот? – Рип взял ее левую руку и принялся посасывать безымянный палец.
У Эсме перехватило дыхание.
– Ты что, зовешь меня замуж?
– Ага. Я старомодный парень. К черту Эшелон с его кровавыми контрактами. Я родился на улицах, а здесь ежели мужчина хочет женщину, то просит ее стать его единственной.
Эсме глянула в сторону края кровати. Ей не терпелось увидеть кольцо, и Рип это знал.
– Только твоей?
– Моей, – подтвердил Рип. – Ежели согласна.
Эсме ответила ему поцелуем.
Конец.