Рыцарь в потускневших доспехах
Шрифт:
Он говорил спокойно, но Рип посмотрел в глаза господину, и мороз продрал по коже.
Блейд с топотом взлетел по лестнице, а Рип вернулся на кухню. А вдруг Эсме заперли снаружи? Господин или один из подручных всегда совершали обход прежде чем лечь в кровать. Рип распахнул дверь и выглянул во двор.
Снег сиял в лунном свете. Рип сейчас заметил бы даже легчайший взмах юбок.
На взводе он выскочил наружу. Судя по всему, даже окажись Эсме на улице, ее следы уже почти замело.
Молочные бутылки аккуратно стояли в ящике. Рип присел
П. О. М…
Рип похолодел. «Помоги». Он резко выпрямился и вышел на улочку. Никого, но следы от юбки уводили куда-то прочь. Рип сделал три шага, как вдруг почуял знакомый запах.
Кровь.
Крохотная капелька на снегу.
– Блейд! – не помня себя, Рип побежал.
Грудь сдавило. Нет, нет, нет. Худший кошмар наяву. Рип мгновенно понял, что случилось и как. Хиггинс. Мстительный придурок похитил ее за то, что Рип с Блейдом убили его людей.
К горлу подкатила тошнота. «Не Эсме. Тока не Эсме. Какого черта она не закричала?» Разве что не смогла…
Задыхаясь, он выскочил на улицу. Колеса и ноги людей превратили снег в месиво, след Эсме терялся среди тысяч других. Рип развернулся, хотя знал, что ничего не найдет. Он проторчал в кровати почти полчаса. Предостаточно, чтобы утащить Эсме, если знать как.
«Дерьмо». Рип провел рукой по голове. На улице ни души, почти все окна задернуты. Пытаться пойти с расспросами – лишь впустую потратить время и силы. Уайтчепел из тех мест, где никто никогда ничего не видит.
– Рип? – Блейд остановился в конце улочки. Уилл едва поспевал за ним. – Ты ее видал?
Рип покачал головой и хрипло, почти неслышно выдавил:
– Нет. Эт тот тесак. Точно говорю. Я видел кровь вон там…
Горло перехватило, и больше Рип ничего сказать не мог.
– Понял, – пробормотал Блейд, хлопнув его по плечу. – Ну че, на этот раз ублюдок зарвался. – Господин обвел улицу сверкающими глазами. – Мы ее вернем, Рип. Клянусь. Я с него шкуру живьем спущу.
***
Час спустя они снова встретились на пересечении Петтикот-Лейн. Рип насквозь вымок в ледяных водах канализации и дрожал так сильно, что едва стоял. Его ярость росла, жажда нависала лавиной. Единственное, что удерживало Рипа в здравом уме, так это сознание, что если он сорвется, то уже никогда не найдет Эсме. Чтобы ее спасти нужны мозги.
– Ну че? – спросил Блейд.
– Химикат, – выдавил Рип. Горло и нос саднило от вони. Казалось, ему уже никогда от нее не избавиться. – Взорвали одну из своих бомб.
Уилл опустился на колени в снегу, красные от недосыпа янтарные глаза сияли в лунном свете. Вервульфен тоже находился на грани, только по-своему.
– Ниче не нашел, – разочарованно прорычал он. – Все туннели воняют химией. Ни черта не чую.
– Он заранее все продумал, – пробормотал Блейд, глядя вдоль улицы. – Знал наши козыри. Как мы работаем. Дерьмо.
– Че нам делать? – спросил Уилл. – Поднять всех соседей? Спросить, вдруг кто че видел?
– Провозимся несколько часов, – отрезал Рип.
У Эсме столько времени нет.
Сколько у Хиггинса ушло, чтобы утащить ее в свою нору? Сколько, чтобы привязать Эсме к столу и воткнуть в вены иглы, что медленно выпьют из нее жизнь? Сколько, пока она не превратиться в сухую оболочку той женщины, что он знал?
Рип развернулся и пнул ящик на углу. Объедки и мусор полетели во все стороны. Улицы стали черно-белыми – кладбищенских цветов.
Кто-то перехватил механическую конечность, и Рип развернулся, готовый дать отпор. Уилл поймал его кулак в полете, вывернул руку за спину и дернул вверх. Рип уставился в лицо господина.
– Ты ей нужон, – сказал Блейд, отпуская механическую конечность. – Соберись. Щас же.
Рип прикрыл глаза и резко втянул воздух. «Хочу убить. Разорвать что-нибудь в клочья, только бы остановить этот чертов ужас от собственной беспомощности». Гнев и ярость отступили. Плечи Рипа поникли. Блейд прав. «В таком состоянии Эсме от меня проку нет».
Рип сморгнул, и мир снова обрел краски.
– Пусти, – проворчал он Уиллу.
Вервульфен разжал хватку и отступил подальше.
– Кто-то должон знать, где прячется Хиггинс. Если он тесак, то продает кровь на слив-заводы. Те, кто там затаривается, точно знают, как с ним связаться.
– Иди, – рявкнул Блейд. – Да пошевеливайся. Я снова спущусь, вдруг че учую. Може, та химическая вонь рассосалась. – Он кивнул Рипу. – Ты со мной?
Химическая.
Рип уставился на друга.
– А де он берет химикаты?
И тут он вспомнил слова доктора Криви и его комнату для осмотров. «Мне все труднее достать тела». А еще ту вонючую гадость, в которой эскулап держал образцы в банках.
Та женщина на столе. Запястья разрезаны, сама жутко белая. Словно ее осушили. Рип тихо выругался. Ответ был у него под носом, а он только сейчас все понял.
Есть ли способ лучше спрятать осушенные тела, чем отдать их тому, кто сделает так, что их больше не найдут? Да еще и приплатить в процессе.
– Есть одна мысля, – прорычал Рип. – Заскочу-ка я к старому другу.
Блейд кивнул.
– Давай, поживей и осторожнее. Я буду в Нижнем городе.
– Ага.
– Увидишь че – свисти, – наказал Блейд.
У них были особые свистки, чей звук разносился на многие мили вокруг. Человеческое ухо его не улавливало, но собаки принимались лаять, а самому Рипу точно кайло в мозг загоняли.
– Ежели ниче не найдешь, встречаемся здесь через час, – сказал Рип.
А про себя взмолился, чтобы увидеть друзей уже с Эсме.