Рыцарь в потускневших доспехах
Шрифт:
Эсме проследила за его взглядом. Онория сонно устроилась в кресле.
– Она кажется довольной.
Улыбка Блейда потеплела – все ясно и без слов. Затем он повернулся и впился взглядом в Эсме.
– Ну че, раз ты с мя шкуру не спускаешь за вчерашнее, вы помирились?
Эсме уставилась на свой бокал.
– Может, я просто составляю план мести.
– А помнишь, как ты сперла дневники Онор? – беспечно спросил Блейд. – Я тада тож сказал, мол, ты не в свое дело лезешь.
– Я бы предпочла, чтобы ты так не делал, – решительно отрезала
Блейд улыбнулся, понимая, что прощен.
– Не хошь рассказать, че происходит?
– Мы с Рипом пришли к соглашению, – ответила она, вставая. – И больше ничего я не скажу.
– От ты чертовка, Эсме.
Она только улыбнулась ему через плечо.
***
Несколько часов спустя дети разбрелись по спальням.
– Я тож пойду наверх, – словно невзначай обронил Рип, на секунду посмотрев в глаза Эсме.
Но и этой секунды хватило, чтобы она вся вспыхнула.
Эсме уставилась в свою чашку, чувствуя на себе взгляд Блейда. Надо подольше повозиться на кухне, прежде чем идти наверх. Отставив чашку, она кивнула Рипу:
– Сладких снов.
– Ага, – ответил он, сверкнув глазами.
Выскользнув на кухню, Эсме стала оглядывать царивший там кавардак, слыша приглушенный разговор за спиной. Чай помог прочистить голову, но возиться с уборкой не хотелось.
«Ну увидит меня Блейд, ну и что? Пора расслабиться, пойти в кровать и выяснить, как далеко я сумею завести своего любовника…»
Однако против привычки не попрешь. Эсме взяла пару бутылок из-под молока, чтобы выставить их у арки, выходящей на дорогу за Логовом. Утром придет молочник, нельзя откладывать.
Она вышла на улицу, наклонилась и пристроила бутылки в старый деревянный ящик. Сзади что-то зашуршало, и Эсме резко подняла голову, вглядываясь в темноту.
– Эй! Кто здесь?
Только снег тихо падал вокруг, однако ее не покидало ощущение, что она тут не одна.
Сердце застучало чаще. Эсме плотнее набросила шаль на плечи. Нервно оглядываясь, шагнула назад…
Что-то мелькнуло, рот зажала чья-то рука, запрокидывая голову назад. Эсме попыталась вырваться от сухощавого нападавшего, но он прижал к ее горлу какой-то острый предмет, так и не дав закричать.
Эсме застыла.
– Вот так, голубка, – с гортанным говором кокни прошептал мужчина. От него несло гнилью, словно он вылез из могилы – или возился с трупами? – Тока пикни, и глотку перережу, усекла?
Эсме осторожно кивнула. Что же делать? Скосив глаза, она увидела отблеск теплого света из кухонных окон. Так близко…
И так далеко.
Горячее дыхание обдало ухо. Нападавший немного расслабился, но руку от ее рта не убрал.
– Я Билл Хиггинс и хотел с тобой поболтать. – Он грубо засмеялся. – Эти твои защитнички думают, они такие умные. Так им надоть почаще оглядываться. – Ублюдок попытался накрыть ладонью грудь Эсме, и она дернулась. Он снова рассмеялся. Словно гравий
Ублюдок поцеловал шею Эсме, и слезы хлынули по ее щекам. Крюк впился в нежную плоть, и что-то горячее потекло по ключице. Хиггинс слизал это, посасывая кожу. Эсме съежилась. Осторожно и медленно под юбками в снегу вывела букву «П». Потом «О» и «М».
– А терь пойдешь со мной, да тихо, – прошептал он. – Познакомимся поближе.
Она так и не успела дописать «помоги».
Глава 10
Рип валялся на кровати, закинув руку за голову. Механическая конечность лежала подле, холодная и неподвижная. Уставившись в потолок, он, затаив дыхание, ловил каждый скрип – и разочарованно выдыхал, поняв, что и это не Эсме.
Дом молчал.
Тишина. От бесплодных попыток в ушах почти звенело. Его комнаты находились прямо над кухней, и хотя обычно все звуки оттуда долетали до Рипа – на самом деле, он много ночей провел, слушая, как Эсме возится в своей вотчине, – сейчас там было тихо.
Она же не пошла к себе в кровать?
Рип нахмурился. Он посмотрел на нее вполне красноречиво, а легкая улыбка, которую Эсме попыталась спрятать, служила ясным ответом.
Он сбросил ноги с кровати и потянулся за рубашкой. Быстро одевшись, открыл дверь и вышел на поиски.
В спальне Эсме не оказалось. На первом этаже тоже. Огонь очага сиял среди теней. Передник Эсме валялся на скамье. Рип взял его, но ткань была холодной. От дурного предчувствия мурашки побежали по спине.
Он толкнул дверь черного хода. Та стукнула. Заперто. Не пошла же Эсме на улицу? Развернувшись, Рип обвел взглядом помещение, словно ища подсказку, куда его зазноба могла запропаститься.
Что Эсме обычно делала? Ее кастрюли и сковородки были убраны, кроме тех, что ждали утра в раковине. Распахнув дверь в подвал, где в леднике Блейд держал кровь, Рип попытался учуять Эсме. Ничего.
А вдруг она упала? Он сбежал вниз по ступеням, но так ее и не нашел. Сердце застучало тревожнее.
– Эсме? – шепотом позвал Рип, но ответа не последовало.
Проведя рукой по ежику на голове, он поднялся обратно в кухню. С главной лестницы донеслись чьи-то шаги, и Рип облегченно выдохнул. Наконец-то.
Он было пошел навстречу через гостиную, но замер, увидев Блейда.
– Ты че тут делашь? – спросил тот с лестницы.
– Ты Эсме не видал? Она не у тебя?
Вряд ли, ведь теперь Блейд пил кровь Онории, но уточнить не помешает.
Господин покачал головой.
– Не. Я ее не видал. А че? – спросил он уже жестче.
– Она должна была прийти ко мне на ночь, – выпалил Рип. – Не могу ее найти.
Блейд сжал перила, глядя на него.
– Она была на кухне. Расставляла свою утварь по местам. Ты ищи, а я подниму ребят, спрошу, вдруг кто в курсе, куды она девалась.