Рыцарь
Шрифт:
Пытаясь отвлечь свои мысли от Касс, Джона и того, что мы делали, я посмотрела в грязное окно самолёта, но мало что увидела. Солнце село много часов назад, и осталось лишь несколько звёзд. Если на небе и стояла луна, облака скрывали её из виду.
— Они уже получили сигнал? — спросила я у Ревика, всё ещё говоря вслух.
Он опустил наушник шлема на ухо и посмотрел в сторону второго пилота, постучав костяшками пальцев по разделительной органической панели.
Обернувшись, второй пилот ответил серией жестов. Я увидела, как он нажал несколько кнопок на освещённой приборной панели, и в пространстве над его руками появилась трёхмерная
Ревик посмотрел обратно на меня.
— Мы близко, — сказал он. — Пятнадцать минут.
— Нам придётся прыгать?
Я задала этот вопрос слишком быстро.
Я увидела, как он колеблется.
Мы все уже надели парашюты, готовясь к такой возможности. Ревик с первого дня говорил, что нам, вероятно, придётся совершить военную выброску. Ещё в Нью-Йорке он проводил со мной часы, прогоняя базовые правила того, как приземляться, как контролировать купол парашюта, что делать, если я упущу из виду место приземления, как расположить своё тело для прыжка с вытяжным фалом [8] .
8
При прыжке раскрытие парашюта бывает ручным и принудительным. В данном случае принудительное раскрытие происходит вытяжным фалом, присоединённым одним концом к тросу, натянутому в самолёте, а другим концом — к деталям парашютной системы. После раскрытия вытяжной фал остаётся в самолёте, а парашютист летит по своим делам, то есть вниз.
Мы даже практиковались на крыше отеля.
Он не заставил меня спрыгивать с крыши, но мы использовали ветер, чтобы помочь мне почувствовать управление куполом. Ревик даже заставил меня спрыгнуть со стены на крышу, чтобы он сумел посмотреть на положение моего тела. Однако если не считать экспресс-курса с Ревиком, я вообще ничего не знала о прыжках с парашютом. Я даже не прыгала с тарзанки, и уж тем более не выпрыгивала из самолёта посреди военной зоны в Андах.
О, ещё и посреди ночи.
— Нам придётся прыгать? — спросила я ещё раз.
Ревик виновато взглянул на меня. Он не выразил ответ словами; но я вполне поняла посыл.
— Они не сражаются, — заверил он меня. — Пилот сумел переговорить с Врегом. По нам не должны стрелять во время падения. Но Врег всё равно считает, что нам не стоит рисковать и сажать самолёт.
— Это у Врега просто паранойя? — спросила я.
— Я и хочу, чтобы у него была паранойя, жена.
Прикусив губу, я кивнула.
— Мы прыгнем вместе, — сказал он, всё ещё пытаясь меня приободрить.
Я кивнула, не глядя на него, и показала утвердительный жест. Вместо этого я покосилась на Джона, чтобы понять, услышал ли он наш разговор. По бледности его лица под темным шлемом я сделала вывод, что он нас слышал.
Прежде чем я успела уложить в голове эту идею, мой взгляд метнулся от окна, покрытого коркой соли, к другим видящим, которые стали расстёгивать свои ремни и вставать на ноги. Я услышала стон двигателей, когда их направление сменилось и сделалось более вертикальным. Мы не остановились, но замедлили скорость и изменили направление.
Поначалу я не шевелилась, наблюдая, как другие видящие выстраиваются в ряд по обе стороны самолёта, но ближе к концу. Балидор говорил мне, что данный самолёт Osprey немного модифицировали, чтобы облегчить такие прыжки, но эта мысль не очень-то меня успокоила.
Я сидела там, всё ещё пристёгнутая к сиденью, когда Юми отпёрла задвижку на панели управления и подняла ручной рычаг вверх, чтобы открыть заднюю дверь.
Как только приоткрылась тёмная щёлка, ветер ворвался в салон, превратив его в раздувающуюся пещеру и пронизывая меня до костей вопреки органическому комбинезону. Ветер ощущался как подвижный лёд, он морозил кожу моего лица и ушей, которые не закрывались шлемом. Более того, этот шум заполнил мою голову, отчего стало сложно дышать или даже думать, несмотря на добавочный кислород.
Я не вставала, пока Ревик жестом не показал мне присоединиться к нему.
Последовав за ним, когда он повёл меня к концу строя видящих с парашютами, я встала перед ним, когда он показал мне. Я подняла руку, чтобы прицепить свою верёвку к поручню возле Чиньи, а Ревик ещё раз осмотрел мой парашют, подёргав и потянув за ремни, и проверил, чтобы всё находилось на нужном месте.
От меня не укрылось то, что Ревик расположил меня между ним самим и женщиной-разведчицей с военной выучкой, а Джон находился перед ней. Чинья проделывала с парашютом Джона то же самое, что Ревик проделывал с моим, но это лишь немного меня успокоило. Я смотрела, как она работает с машинальной методичностью, пока Джон прицеплял свою верёвку перед ней.
Как только Джон расположил её на месте, он крепко дёрнул, чтобы проверить прочность крепления, как и я, как и все остальные.
Ревик крепко держал меня за руку.
— Успокойся, Элли, — он наклонился к моему уху, которое почти не закрывалось шлемом. — Пожалуйста, успокойся, детка. Доверься мне, ладно?
Я кивнула, но не ответила. Он омыл теплом моё тело.
Я постаралась позволить этому расслабить меня, попыталась дышать этим теплом, насколько возможно.
— Я в норме, — пробормотала я.
— Ты можешь это сделать, — заверил он меня. — Ты делала всё технически верно, когда мы практиковались. Я бы не позволил тебе делать это, если бы ты могла не справиться.
Он продолжал говорить со мной тихим голосом, рассказывая вещи, которые я уже знала — может, в надежде, что его слова дадут моему мозгу нечто, за что можно уцепиться.
— …Тебе не нужно беспокоиться о парашюте, — сказал он. — Это прыжок с вытяжным фалом, Элли, так что обо всём позаботились за тебя. Если будет хоть какая-нибудь проблема, все мы это почувствуем, и тот, кто будет ближе всего к тебе, позаботится о твоём приземлении. Если одному из этих парашютов придётся нести двух человек, никаких проблем с весом не будет.
Я снова кивнула, все ещё не глядя на него.
— Твоя гарнитура работает? — спросил он. — Она должна переключиться в инфракрасный режим, как только ты выпрыгнешь из самолёта.
Я кивнула, но всё равно проверила гарнитуру, прикреплённую к моему шлему. Виртуалка, ручные и автоматические настройки инфракрасного режима, высотометр, коммуникационная связь… похоже, всё работало нормально.
Совсем как в предыдущие пятьдесят раз, когда я это проверяла.
— Я буду говорить с тобой на протяжении всего процесса, если тебе это нужно, — произнёс Ревик. — Я буду рядом. Все мы будем рядом, если у тебя возникнут какие-то проблемы. Большинство из нас много лет совершало ночные прыжки. Мы сумеем справиться с любой непредвиденной ситуацией, которая может возникнуть, но всё должно быть хорошо, Элли.