Рыцари без страха, но не без упрека
Шрифт:
Рита очень сердилась на Диму.
А Димка, встретившись в школе с Верблюжоновым, рассказывал ему новости, сам в свою очередь рассерженный на Риту.
Она у него просто невозможная стала. Брата родного из комнаты в три шеи выталкивает, секреты от брата какие-то скрывает. Такое стерпеть нельзя!
– Ну ничего! – сказал ему как-то Верблюжонов. – Всё равно узнаем и разведаем, то есть пронаблюдаем. Давай, когда я к тебе теперь приду, то сразу залезу под кровать, как будто меня нет. А когда
Димка заколебался, но в конце концов всё-таки согласился.
Уж очень хотелось узнать секрет.
И вот когда в очередной раз к Рите пришли Влад с Андрюшкой, Верблюжонов залез незаметно под кровать и ушки у него были на макушке.
Но как он ни распахивал свои ушки, разобраться в разговоре не смог. Сначала они вообще какую-то географию проходили, а потом вообще какую-то формулу разбирали, а после склонились над этим самым листом бумаги и давай выкрикивать:
– А у меня РОГ, а у меня ДОР!
И такое непонятное они выкрикивали, так над этим всем смеялись, что Верблюжонов решил, что они вообще уже НЕ ТОГО.
Он так и заявил Димке, вылезая из-под кровати, когда Рита ушла провожать Влада и Андрюшку.
– Ты знаешь, они уже НЕ ТОГО. Всё время смеются, всё время у них какой-то РОГ и ДОР и всякое другое. Прямо смех. Может, ты сам туда заползёшь? Учительница ведь говорила, что ты тоже способный на бездумные поступки. Там тебе как раз и думать ничего не надо. Лежи и лежи себе, словно бревно. Только слушай.
Димка согласился с Верблюжоновым и при первом удобном случае залез под кровать, но и нескольких минут там не пролежал, как Рита его оттуда вытащила при своих гостях, да как следует ещё отругала.
Если бы она отругала его без свидетелей, Димка бы это, может быть, и стерпел. Но она отшлёпала его при больших мальчишках, отшлёпала так, словно он был какой-нибудь маленький шкет. Димка ей этого не простил. И Верблюжонов ей этого не простил тоже.
– Ну ладно! – сказал Верблюжонов решительно. – Мы ей за это, то есть за тебя, навредим. Будет нас знать!
Димка сразу согласился. Но как навредить-то?
– А очень просто, – подсказал ему друг, – ты найди эти все мелкие бумажки. Найди, куда она их прячет. А потом мы их возьмём и ещё мельче разорвём или вообще выбросим. Нет, лучше сначала узнаем, что в них написано.
При втором удобном случае Димка вытащил из стола у Риты конверт с какими-то клочками и принёс его в школу Верблюжонову. Они долго те бумажки рассматривали, читали всякие ДИ, КОГ, ЧУ и всякое такое прочее.
– Да чепуха это всё! – рассердился Верблюжонов. – Было бы чего им от нас прятать. Надо выбросить это всё, Димка. Это никакой не секрет, а одни бумажки бессмысленные!
Димка и вправду этот конверт с бумажками выбросил. Он вместе с Верблюжоновым выбросил его в мусорный бачок. А когда он пришёл в тот день домой, Рита встретила его у порога. Она плакала и говорила, что потеряла конверт с важными документами.
Димка тут же сознался, что залез к ней нечаянно в стол и взял тот конверт.
– Да ничего там важного и не было! Одни какие-то РОГ и ДОР всякие, – стал успокаивать он Риту. – Было бы тебе о чём реветь! Я эти бумажки в мусорный бачок в школе высыпал.
– Болван, болван, болван! – заплакала Рита ещё сильнее. – Мы чуть про «Вальс» не узнали, куда он делся. Это была яхта человека, у которого в груди осколки с войны остались. А ты всё испортил, навредил. Теперь мы никогда не узнаем, кто он такой и где живёт. Мы полписьма только разобрали…
– Я же ничего такого не знал, – стал оправдываться Димка. – Я же не хотел навредить! И тем более человеку, у которого в груди с войны осколки. Я даже не думал об этом…
– А ты всегда думай. Думай! Ты всегда совершаешь одни бездумные поступки! Бездумный – вот ты кто после этого.
– Не бездумный я, – тихо и обиженно ответил Димка. – Просто я ещё маленький, по сравнению с тобой.
– Он маленький! Посмотрите на этого маленького! А как следить за мной, за Андрюшкой и Владом, так он не маленький! Думаешь, это красиво?
– Я не следил, – сказал Димка и вдруг заплакал. – Я наблюдал. Это совсем другое. Это такая игра, Рита. Мы с Олежкой в неё играли. Что же теперь будет с тем человеком, у которого в груди осколки? Рита, у нас нечаянно так вышло. Ты прости меня, прости.
– Я-то тебя прощу. А ты, милый мой, не бросай слов на ветер. Это у тебя уже тысячное «прости».
– А вот и не тысячное, – заупрямился Димка. – Всего-то двести первое. Ну, Рита, ну не сердись. Ну скажи: что для тебя сделать? Я всё-превсё для тебя сделаю.
– Сделаешь? Ну так и быть, прощаю, – обрадовалась Рита. – Если хочешь нам помочь, разузнай у Васи, пожалуйста… Он один читал то письмо до конца, а потом разорвал его на мелкие части. И ни в какую не говорит, что там было написано.
– А как я разузнаю, если даже вы не можете?
– Нам он нипочём не скажет: мы в ссоре. А к тебе он очень хорошо относится. Он тебя и твоего Верблюжонова больше всех уважает – что я, не вижу?
Димка напыжился. Ему было приятно это слышать. Он любил, чтобы его уважали, но всё-таки больше всего он любил, чтобы его любили.
– А ты меня тогда за то, что я конверт в мусорный бачок выбросил, не разлюбишь? Дай честное слово!
– Если узнаешь у Васи, что было в письме, не разлюблю. Даю честное слово.