Рыцари без страха, но не без упрека
Шрифт:
Тут пришло время приоткрыть маленький Геошкин домашний секрет. Дело в том, что именем Клавдии Львовны Геошка, сам не зная того, что злоупотребляет, злоупотреблял на каждом шагу. Стоило ему чего-нибудь захотеть, как он немедленно призывал в свидетели Клавдию Львовну: «Клавдия Львовна так говорила… Клавдия Львовна так велела». Хотя Клавдия Львовна так не говорила и ничего подобного не велела.
Вот и на этот раз Геошка прикрылся именем Клавдии Львовны. «Это ничего, – думал Геошка, – что мама так долго трудится. Главное, что завтра сделается со всеми сыщиками, когда они увидят мою эмблему. Все просто умрут от зависти!»
Геошкиной эмблемой заинтересовались не только все сыщики, но также и завуч. Завуч остановил Геошку на перемене и спросил, что это у него на груди. Геошка радостно объяснил всё как есть. Завуч тоже радостно покивал ему в ответ, после чего медленно удалился в учительскую.
– Клавдия Львовна, – спросил совсем нерадостно в учительской завуч, – неужели вы не видите, что у вас последнее время творится в классе?
– Что творится? – немного испуганно спросила Клавдия Львовна, которая никогда раньше ничего не пугалась, а тут испугалась, что может и вправду чего-то не увидеть у себя в классе.
И тут завуч рассказал Клавдии Львовне всё, что ему выложил чистосердечно Геошка, начавший свой правдивый рассказ со времён Лабрадорской империи и дошедший до наших дней, то есть до пирамиды сыщиков.
Клавдия Львовна, пришла в класс грустная. Ей было грустно оттого, что она теперь кое-что и вправду может недосмотреть, а кое-что вообще просмотреть. Когда она грустная вошла в класс, все почему-то это заметили и сами неожиданно для себя тоже стали грустными.
– Георгий, объясни нам, пожалуйста, – сказала Клавдия Львовна, – что это у тебя за эмблема. Зачем она тебе?
Геошка весь так и напыжился от гордости. Ещё бы! Всё утро ему не давали проходу мальчишки. Выстроилась целая очередь, чтобы посмотреть на его эмблему. Потом его остановил сам завуч. Теперь расспрашивает сама Клавдия Львовна… он просто становится знаменитым! Многие помнят его ещё с той линейки 1 сентября, когда ему предоставили слово от первоклассников.
Он встал и весело пустился в объяснения: что это у него на груди и для чего ему это нужно. И хотя рассказывал он смешно, никто почему-то не засмеялся. А Клавдия Львовна даже не улыбнулась ни разу.
Если честно признаться, Геошка ждал похвал. А вместо этого Клавдия Львовна вдруг сказала, что не ожидала от него такого ПЛОХОГО ПОСТУПКА. Плохого поступка? Геошка не поверил своим начинавшим краснеть ушам: ПЛОХО ПОСТУПКА…
Но почему? Он ведь ничего такого ещё не сделал, только эмблему сыщиков повесил на грудь и чуть-чуть, ну самую малость хотел последить за Ритой Шмелёвой. Надо же распутать всё, «Вальс» найти. А потом, он же не сам догадался первый. Его уговорил Верблюжонов. Геошка хотел было закричать, что если у кого здесь и был плохой поступок, так это у одного Верблюжонова! Он придумал в сыщиков играть, и всё остальное тоже. Но голос у Геошки, как всегда от волнения, сел, и получилось совсем уж что-то нечленораздельное:
– Врблюжжуу!
– Так-так… – слабым эхом отозвалась Клавдия Львовна. – Эмблему сыщиков повесил на грудь да собирался следить за Ритой Шмелёвой. – При этом она пристально взглянула Геошке в глаза. И хотя Геошка не понимал, в чём, собственно, его вина, но стыдно ему стало. Голова его начала клониться всё ниже и ниже, пока совсем не упала на грудь. Так и стоял он.
От стыда, оказывается, ему и уши заложило, и потому он пропустил мимо ушей всё, что говорила им Клавдия Львовна. Только последний её вопрос коснулся его слуха:
– Ребята, а может, Георгий совершил хороший поступок? Как сами-то считаете?
Тут Геошка немного воспрянул духом. Ну сейчас-то уж мальчишки защитят его, ведь они же сами… Но мальчишки молчали как убитые. Только Пантя хотел что-то сказать, да так и не сказал. Зато девочки дали себе волю. Они шептались, они обсуждали, они хотели выступить.
Первой встала Оля Лебедева и от имени всех девочек объяснила, почему они, девочки, считают поступок Геошки плохим. Лично они, девочки, так никогда бы не поступили.
– Не октябрятский у Геошки поступок – подглядывать да подслушивать, – закончила Оля. – Может, так ещё кто поступил? Ты, Геошка, не стесняйся, скажи. Мы их всех тогда тоже…
Мальчишки в страхе зажмурились: сейчас выдаст!
«Ну почему я должен один за всех? – и впрямь подумал в ту минуту Геошка. – Вот возьму и назову всех по порядку, как было у нас в пирамиде сыщиков. Но если Клавдия Львовна рассердилась на один плохой поступок, что же будет, когда она узнает, что таких поступков целых двадцать штук? Нет, всё-таки признаваться нельзя», – решил Геошка. Пришлось ему выслушивать всё одному. Против него ополчились все девочки. Наговорили ему такого, что уши-лопухи у него запылали как факелы. Даже незаметная Люся Ботикова и та выступила против него. Дескать, он мешал ей готовиться в октябрята, подбивал Пантелея на всякие проделки, не слушался Риту с Серёжей… а теперь додумался ещё в сыщиков играть.
Что она говорит?! Да что она такое говорит?! Геошка от возмущения просунул палец под эмблему и стал искать и выдёргивать нитку, на которой она держалась. Он выдернул нитку и быстро спрятал эмблему в карман. Потом повернулся к Люсе. «Ну где, где, скажи, у меня эмблема, ну где ты её видишь?»
– Некоторые наши мальчики думают, что октябрятские звёздочки приколют всем подряд, – сказала Клавдия Львовна.
Мальчишки одобрительно зашумели. Именно так они и думали.
– А вот и ошибаетесь, – продолжала Клавдия Львовна. – Девочки наши скоро действительно станут октябрятами, а вот мальчики… не знаю. Вы, по-моему, не готовы. Какими хорошими делами вы можете похвалиться? Девочки могут. Они провели праздник сказки для малышей в соседнем детском саду, подарили малышам поделки из пластилина. Устроили конкурс рисунков. Конечно, без Риты и Серёжи тут дело не обошлось, но девочки тоже молодцы!
– А зато мы… – вскочил Алик. – А зато у нас, – сказал он, – была большая пирамида сыщиков. Но сейчас она взяла и рухнула.
Мальчишки бурно поддержали Алика и на глазах изумлённых девочек (сколько же всего сыщиков-то было!) стали рвать свои эмблемы на части. Геошка хотел было последовать их примеру, но вспомнил, как мама почти весь вечер трудилась, и рука у него дрогнула. Он только ещё глубже, на самое дно кармана, спрятал свою злополучную эмблему. Голос к нему вернулся, потому что мальчишки сами во всём признались, и Геошка закричал: