Рыцари её величества
Шрифт:
– Расстроены… А как вы узнали?
– Ну, это не сложно заметить, юноша. Если бы одной злостью можно было разжечь огонь, вокруг вас полыхало бы солнце. К счастью для всех нас, одной злости для этого недостаточно.
Она улыбнулась и Данил почувствовал, как его злоба улетучилась. Он посмотрел на корзины в руках и предложил новой знакомой помочь их донести.
– Буду признательна, – ответила женщина, – здесь уже недалеко, так что много времени вы не потратите.
– А куда мы идём?
– В храм воскресения Софии.
– Если честно, я в ваших местах недавно. И даже не знаю кто такая София.
– Тогда Вам тем более необходимо посетить его. Ведь София – это наша спасительница, наш луч света в темноте. Наша последняя надежда. Мы верим, что однажды она воскреснет и вернутся прежние покой и благодать.
– А она что, правда существовала?
– Конечно! Не просто существовала, а жила! И правила нашими землями на протяжении многих счастливых лет. Теперь её нет… Но мы верим, что она воскреснет и всё станет как прежде.
– Кажется, мне понятно.
– Конечно, – продолжила женщина, – наш храм не может похвастаться таким уж величием, но в других городах, особенно в столице, храмы воскресения Софии просто потрясают воображение. Вам обязательно нужно их увидеть. Ох, а вот мы и пришли.
Данил взглянул на небольшое задание с часовней и колоннами у входа. Украшенное золотой лепниной, оно было, казалось, белее снега. Пол внутри был выстлан из позолоченной плитки, вдоль стен стояли фонтаны с серебряными статуями, из которых люди набирали воду, а в самом конце зала стояла мраморная трехметровая статуя самой Софии, распростершей руки, словно стремясь объять весь мир.
– Действительно, – оглядевшись сказал Данил, – не очень величественно.
К нему и попутчице подошли служительницы храма. У Данила они взяли корзины, а у женщины – походный плащ. Сняв запыленную одежду, она осталась в белом, расшитым золотом, платье.
– Благодарю Вас, юноша, – сказала она, – да хранит Вас София.
– Не стоит благодарности. А вы что же, здесь служите?
– Да. Я имею честь быть матерью-настоятельницей в этом храме. Если хотите, вы можете остаться и передохнуть здесь.
– Нет, спасибо. Мне нужно идти.
– Тогда, возьмите это.
К ним снова подошла одна из служительниц и протянула Данилу несколько яблок.
– Это дары нашего урожая, для которого вы несли корзины. Угостите ими своего друга, и, я обещаю, вы сразу помиритесь.
– Как вы узнали?!
Настоятельница улыбнулась и Данил, ухмыляясь, покачал головой.
– Спасибо, – сказал он и взял яблоки.
…
Катрина привела Тимура за руку в отдельную комнату, где стояла огромная кровать с шелковыми простынями и балдахином. Ловким движением, она сбросила с себя то немногое, что было на ней, и осталась совершенно обнаженной. Её стройное молодое тело приковало к себе всё внимание Тимура, и девушка, видя это, медленно подошла к юноше и сняла ремень с оружием.
Толкнув Тимура на ложе, она забралась на него сверху и стала целовать. Затем сняла с него футболку и, целуя тело юноши, стала медленно спускаться вниз.
– А как это снять? – спросила она, столкнувшись с молнией на джинсах.
– Ох, сейчас покажу.
Тимур взялся за собачку на молнии, но её, как на зло, заело. Тем временем дверь резко распахнулась и в комнату ворвалась другая девушка.
– Катрина! – закричала она, – прячься быстро! Они здесь!
– Чего? Кто здесь? Что такое?
Тимур был в замешательстве, но его подруга, с диким ужасом на лице, заметалась по комнате, собирая вещи. Она хотела было выбежать из комнаты, но дверь перегородили.
Двое солдат в таких же кольчугах, что были в харчевне, вошли в комнату. Катрина медленно пятилась от них, но упёршись в закрытое окно, остановилась.
– Смотри ка, вот ещё одна. Хватай её и пошли.
Один из солдат схватил Катрину, но она стала вырываться. Тогда он ударил её наотмашь. Девушка обмякла, и солдат, ловко подхватив, закинул её на плечо.
– Хорошего дня, – пожелали воины Тимуру и, отсалютовав, вышли с ношей из комнаты.
– Что происходит? – спросил Тимур у ,забившейся в угол, женщины.
– Гвардия смерти случилась! – отвечала она со слезами на глазах, – ты что не слышал про жатву?
– Нет. Я не из этих мест.
– Хорошо тебе.
– Так что такое жатва?
– Раз в месяц, с одного из городов, помимо остальных поборов, собирают ещё и сотню девушек от 18-ти до 25-ти лет. И их отвозят к нашему....королю.
– Зачем?
– Известно зачем! Ты вроде взрослый, не догадываешься?
– А для чего ему так… много?
– Совсем глупый что-ли? Натрахавшись вдоволь, этот гад либо выпивает их кровь досуха, либо отдает своим гвардейцам, что ещё хуже…
– А как они поняли, что она подходит по возрасту?
– Вот как!
Женщина опустила рукав своей полупрозрачной блузки и показала Тимуру клеймо на плече. На ее нежной коже была выжжена цифра 25.
– Такую циферку ставят всем городским женщинам, вышедшим из нужного возраста.
– А почему вы не уезжаете из городов? Сбежали бы в деревню.
– Это ещё хуже! Деревенских баб вообще за людей не считают. Молчал бы лучше, если не знаешь что к чему.
Девушка торопливо ушла, оставив Тимура одного. Он какое-то время посидел в раздумьях, а затем вскочил и, сорвав печати, выхватил клинки из ножен на, валявшемся под ногами, поясе.
…
Данил уже почти вернулся к дому удовольствия. Ему оставалось лишь перейти площадь, но он замер, лишь ступив на неё. Повсюду были солдаты в черных кольчугах. Они стаскивали на площадь молодых женщин и сбивали их в кучу, собирая вокруг них вооружённое кольцо.