Рыцари Гайи

Перевод: Rosland

Редактура: Rosland

Русификация обложки: Alena_Alexa

У солдат Армии Гайи имелось другое название; название, широко известное, но

редко произносимое: Смотрители. Потому что они всегда наблюдали за нами.

Солнце только-только царапало горизонт, когда армада бронированных грузовиков с рёвом остановилась на городской площади. Дверцы тут же распахнулись, и большие, злобные мужчины в большой, чёрной броне выскочили наружу. Они носили шлемы, полностью маскировавшие человечность в их глазах. При условии, что у них осталась какая-то человечность.

Никто не побежал. И никто не закричал. Более того, когда Смотрители собрали всех шестнадцатилетних в город и швырнули нас к ногам Генерала, люди ликовали.

Как и каждый год, весь город пришёл, чтобы стать свидетелем Избрания.

— Данте Винтерс, — голос Генерала был резким, рассекающим. Как и его лицо.

Моё сердце сильнее сжалось в груди. Они выбрали моего брата. Я подняла голову, чтобы быстро глянуть украдкой. Глаза Данте — один янтарный, второй голубой — встретились с моими и он подмигнул.

Два солдата подняли его на ноги и затолкали в один из громоздких чёрных внедорожников.

Бум. Бум. Бум. Генерал маршировал перед строем подростков, которые стояли перед ним на коленях, опустив головы. Его хмурое лицо ожесточилось, когда он заметил, что я украдкой подглядываю.

Я быстро снова опустила взгляд. Все знали, что Генерал — самый неприятный мужчина на планете. Это упоминалось почти каждый день в новостных трансляциях. Конечно, Генерал об этом знал, но явно не возражал. На самом деле, он, похоже, носил этот титул как почётный жетон и всегда изо всех сил старался быть достойным этой чести. Люди звали его «Железным Волком», и я понимала, почему.

Пара безупречных чёрных ботинок остановилась передо мной. Резкий запах лосьона после бритья тяжело витал в воздухе, обжигая мои ноздри.

— Как тебя зовут, девочка? — слова Генерала скорее полосовали, нежели жалили.

Бритвенно острый гравий впивался в мои ладони и колени, но я твёрдо держала ладони и ноги на земле.

— Саванна Винтерс.

Глаза Генерала прищурились, когда я осмелилась встретиться с ним взглядом. Затем он глянул на толстый планшет в своих руках и объявил:

— Тебя нет в списке.

Неудивительно. Естественно, Правительство никогда бы меня не выбрало; они никогда бы не сделали Рыцарем кого-то вроде меня. Магия слишком ценна, чтобы растрачивать её на людей, которых они не могли контролировать.

— Невада Рей, — Генерал посмотрел на скопление подростков, стоящих на коленях у его ног и ждущих.

Медленно, держа голову опущенной, моя лучшая подруга Невада подняла руку в воздух. Её длинные, изящные пальцы слегка дрожали, будто полевые цветы на ветру.

Генерал наблюдал, как его солдаты подгоняют её к внедорожнику. Он выглядел почти ошеломлённым внешностью Невады, будто не мог вообразить, что Правительство выбрало

такую тощую девчонку на роль Рыцаря.

— На этом всё, — пророкотал Генерал как гром. Затем резко развернулся на пятках и скрылся в самом большом, самом громоздком, самом уродливом внедорожнике из всех.

Толпа ждала на городской площади, безмолвная и неподвижная как лес после ледяного дождя… пока армада не уехала. Затем все внезапно разом начали двигаться и говорить. Друг с другом. Через друг друга. Поверх друг друга.

Мои одноклассники поднимались с земли. Некоторые плакали. Другие кричали. Большинство просто бесцельно бродило, обречённо повесив головы, сгорбив плечи, сокрушаясь под тяжелым бременем того, что их судьба предопределена.

Их не выбрали.

Каждый год 1 января Правительство собирало тридцать шестнадцатилетних подростков (и только тридцать) из городов по всему миру, и они приковывали этих Избранных цепями к Духовным Древам.

Слияние было даром духов человечеству. Потому что когда церемония завершалась, когда цепи снимались, и эти тридцать подростков вставали на ноги, они уже не были хрупкими человеческими существами. Они были кое-чем другим. Магическим. Сверхъестественным. Они были чемпионами, которые спасут мир и победят Проклятье.

Все подростки мечтали о дне, когда они будут избраны. Почти каждый час бодрствования в своей жизни они учились, тренировались, выступали — делали всё возможное, чтобы убедить Правительство включить их в этот элитный список. Они решительно настроились быть избранными. Они должны стать избранными. Это единственный выход отсюда.

Единственный способ сбежать от этого кошмара.

Единственная дорога к лучшей жизни.

Единственный шанс для них стать чем-то, помимо раба.

Так почему я не плакала вместе с остальными, когда обещание лучшего будущего уехало прочь? И почему я не кричала?

Ну, видите ли. Мне не нужно, чтобы Правительство выбирало меня. Потому что у меня уже есть магия.

Бэйшор (букв. «берег залива», — прим. пер) представлял собой скопление городов, окружавших залив и пересекаемых паутиной по большей части заброшенных многополосных шоссе. Я жила немного в стороне от одного из таких шоссе. Каждый день мы компанией карабкались на старую заброшенную эстакаду, прижимались лицами к забору-сетке и смотрели, как один из Правительственных грузовиков с припасами с рокотом едет внизу, как массивный кит в обширном и пустом океане.

Мама говорила, что давным-давно, до Проклятья, более миллиона людей каждый день проезжало по этим шоссе. Теперь единственные работающие транспортные средства здесь принадлежали Правительству и имели его одобрение.

Ни один обычный житель больше не владел машиной. Шестнадцать лет назад, вскоре после того, как ударило Проклятье, Правительство конфисковало все автомобили выживших во имя всеобщего блага. А то, что Правительство не сохранило для своего передвижения, оно разобрало на запчасти или переплавило на материалы.