Рыцари королевы Ядвиги
Шрифт:
– Но это малореально… – Ли почесал щеку. – Пока мы выглядим слишком необычным и непонятным явлением, чтобы выпускать нас из-под присмотра. И боюсь, нам полностью поверят только в одной ситуации.
– Это в какой? – спросил Арагонес.
– Если хаурваки и вправду нападут.
– Ну, в таком случае я готов выпить за то, чтобы они шевелились побыстрее. – И Вильям криво улыбнулся.
Пиво в кружке было самым обычным, темно-коричневым, и пахло оно, как и нужно, хмелем. Но Вильям не мог отделаться от ощущения, что что-то
– Ну что, за возвращение? – Гаррисон, которого подобные мысли не тревожили, поднял свою посудину.
Шапка пены цвета белого шоколада чуть заметно колыхнулась.
– За возвращение, – подтвердил Соболев, и поднятые кружки с негромким звоном соприкоснулись.
Пятеро бывших легионеров сидели в баре «Пьяный чужак» на одной из центральных улиц Сирена, одного из крупнейших городов Таугроса.
Взаперти на военной базе беглецов из Вальхаллы продержали около месяца. Вчера остатки Звездного Легиона выстроили на плацу, и капитан, возглавлявший отделение КВБ на базе, сообщил, что скоро их отправят на Землю и поэтому завтра отпустят немного развеяться. Добавил что-то про строгий надзор, про необходимость вести себя достойно, но на это никто особого внимания не обратил.
Предвкушение свободы ударило по мозгам сильнее газированного спирта.
Сегодня утром их погрузили в транспортеры и отвезли в Сирен. Тут бывшие легионеры разбились на группы, кто-то сразу отправился в бордель, кто-то гулять, а Вильям с приятелями решили для начала выпить.
Заведение приглянулось им тем, что над входом в него висело искусно набитое чучело настоящего тритонианца.
– Ага, понял, – сказал уроженец Ливерпуля, опустошив кружку. – Клянусь четверкой, я привык к той зеленой гадости, что подавал Рахти. То ли к гадкому привкусу плесени, то ли к цвету. Но обычное пиво кажется мне странным.
– Нет больше Рахти, и Шарендара нет, – прогудел Гаррисон. – И чего о них вспоминать?
Когда только выбрались из транспортера и оказались на улице, среди неспешно шагавших людей и виртуальных баннеров, почти все испытали потрясение. Вильяма охватило необычайно сильное желание поглубже зарыться в окоп, зеленые волосы на голове Арагонеса встали дыбом.
Окончательно в себя пришел только Ли, остальные пока пребывали в некотором эмоциональном грогги.
– Еще пива, господа? – Около столика появился хозяин заведения, бритый наголо и с белым пятном на лбу. Одет он был в юбку из черных перьев и широченную рубаху с буфами на плечах.
Причиной шока стала еще и одежда прохожих. После военной формы, что почти не изменилась, гражданская мода показалась крайне необычной, непривычной глазу и даже пугающей.
– Да, еще, – сказал Вильям, стараясь не глядеть на выбритые и покрашенные в лиловый цвет ноги хозяина. – И чего покрепче.
– Чего именно?
– Коньяку, – сказал Соболев. – Есть?
– Конечно, – улыбнулся хозяин, показав золоченые зубы. – Сейчас организуем. Закуска к бутылке бесплатно…
– А денег хватит? – вполголоса поинтересовался Гаррисон, когда владелец «Пьяного чужака» отошел.
Вчера вечером бывшим легионерам
– Хватит, и на многое, – уверенно кивнул Ли. – Я специально поинтересовался у парней из охраны, сколько чего сейчас стоит…
Сторожившие «гостей» бойцы военной полиции последнее время относились к своим обязанностям с прохладцей. Офицеры знали об этом, но глядели сквозь пальцы, поскольку никто из них не понимал, как обходиться с обитателями казармы под номером семь.
То ли как с гостями, то ли как с пленниками…
– Прошу вас, господа. – Хозяин принес графинчик, в котором плескалась жидкость цвета крепкого чая, а на боку было выдавлено название: «Солнечный». – Разлит здесь, на Таугросе, и виноград местный…
Вслед за графином на столе появились широкие бокалы, тарелки с нарезанным кружками лимоном, сыром и какими-то странными орехами, похожими на фундук, но очень крупными и розовыми.
– Вот это дело, – проговорил Соболев, разлив коньяк. – Хотя на Лораве тоже ничего выпивка была, а вот закуска дрянная… Ну что, будем здоровы?
– Будем. – Вильям понюхал напиток и выпил.
По гортани словно прокатился огненный ком. После второй порции внутри стало тепло-тепло, а мир вокруг приятно расплылся. Хозяин притащил жаркое. Под него заказали еще одну бутылку, а затем и третью, поскольку Соболев заявил, что ему мало…
Потом Вильям осознал, что вокруг темно, а он с друзьями стоит на улице, около дома, над крыльцом которого горит красный фонарь.
– Заходите! – Дверь распахнулась, и в вырвавшемся наружу потоке света нарисовалась фигура Ли. – Я обо всем… ик… договорился… ик…
Слегка покачиваясь, Вильям поднялся на крыльцо, а шагнув за порог, оторопело заморгал.
Просторный холл напоминал не бордель, а офис приличной фирмы – фонтан в углу, вокруг него кадки с пальмами. Пол, выложенный плитками мрамора, широченная стойка, и за ней улыбающаяся девушка, одетая очень строго. Напротив входа – уводящая вверх лестница.
– И куда идти? – поинтересовался Гаррисон, ворочая налитыми кровью глазами.
– На второй этаж. – Ли держался лучше всех, но это давалось ему с видимым трудом. – Эти… комнаты… ик… семь, восемь, девять, десять, одиннадцать… Если что… ик… будем перестукиваться…
Шагая по лестнице, Вильям ощущал, как внутри булькает выпитый коньяк. Арагонес то и дело порывался петь, но постоянно забывал слова. Соболев глядел по сторонам с таким видом, словно не понимал, где находится и каким образом он тут оказался.
Хотя, может быть, так оно и было.
– Теперь направо, видят духи… вот седьмая комната… кто туда?
– Я… – сказал Вильям и толкнул дверь с огромной, в половину человеческого роста, цифрой семь.
За дверью обнаружилась комната без окон, с красным осветительным блоком на потолке и громадной кроватью. На шум обернулась сидящая на ней девушка, белокурая, курносая и голубоглазая. Когда она встала, полупрозрачное одеяние колыхнулось, под ним обозначилась крупная грудь.