Рыцари Порога: Путь к Порогу. Братство Порога. Время твари
Шрифт:
– Нужно учиться слышать то, что не слышат другие. Видеть то, чего другие не замечают. Ведь даже два полена в очаге сгорают неодинаково, и с закрытыми глазами по треску пламени можно многое рассказать об этих поленьях: от какого они дерева, когда были срублены, как долго они горят, толщиной они в палец или в ладонь… Человек может услышать многое, если не закрывает уши. Человек способен увидеть многое, но только тогда, когда у него открыты глаза. Чего проще было заметить вчера помет степной собаки под ногами, а?
– Да, – сказал Кай.
Они вернулись в лагерь, где их уже ждал жаркий костер. Кай уселся возле пламени так близко, что жар щипал ему лицо, закрыл глаза, пытаясь уловить смысл в огневом треске. Эксперимент этот принес кое-какие плоды, но, надо сказать, довольно неожиданные – одна зловредная искорка ужалила Кая в нос, напомнив ему о том, что опыт дается не только трудом, но и болью. Трури немедленно расхохотался, но мальчик не обратил на это никакого внимания – просто уселся подальше от огня и снова закрыл глаза. Тренировки с Танком приучили его делать свое дело, не глядя на то, как реагируют на это окружающие.
Кай начал учиться.
После обеда путники продолжили путь через лес. Теперь мальчик пересел к Трури.
– Я хочу научиться слушать, – заявил он юноше, и тот серьезно кивнул:
– Я научу тебя, если таково твое желание.
Задавая вопросы и получая подробные ответы, мальчик поражался тому, как из общего фона лесного шепота точно вычленяются отдельные звуки и как эти сегменты, обретая объяснение, снова складываются в гармоничную картину. Непонятный поначалу стрекот мог сказать о том, что на лужайке шагах в десяти от того места, где проезжал маленький караван, резвится пара зайцев, а это значит, что поблизости нет ни волков, ни лисиц, ни прочих лесных хищников. Вот прошуршало что-то, невидимое и легкое, от одного дерева к другому – это белка ищет себе пропитание, прыгая по верхним ветвям. Значит, в этой части леса орешника точно не встретишь. Вот долетел откуда-то легкий стук – это упал в мох у подножия дерева плод. То есть, если на минутку свернуть с пути, можно набрать диких груш…
– А другие? – спросил Кай. – Они тоже могут слышать то, что слышишь ты?
– Они могут и много другое, – ответил Трури.
После этого Кай ненадолго притих. Он понял, почему болотники, путешествуя по безлюдным местам, не брали с собой никаких припасов, даже воды. Весь мир был открыт перед ними, словно их собственный дом. Ведь идя из одной комнаты в другую, незачем брать с собой еду.
Из леса путники вышли только к вечеру. Залитая заходящим красным солнцем долина открылась им словно на ладони. Багровый солнечный шар опускался за невиданный синий горизонт – не сразу Кай понял, что это такое. Вода!.. Водоем такого размера мальчик видел впервые. Море? Похоже, что море… А на берегу темнели высоченные стены и башни какого-то удивительно громадного города. Длинные флаги трепетали на острых шпилях… Город был словно невероятная гора, под его стенами тесно лепились друг к другу маленькие домишки, а еще ближе – лоскутами лежали на земле возделанные поля.
Кай снова ткнулся глазами в каменную громаду на берегу моря и ахнул:
– Дарбион!..
Глава 2
– Это Гарлакс, – обернувшись, объяснил Герб. – Дарбион много южнее, в неделе конного пути отсюда. Это большой город, самый большой в Гаэлоне и, уж конечно, гораздо больше Гарлакса.
– И красивее? – спросил Кай.
– У разных людей разные понятия о красоте, – помедлив, проговорил Герб. – По мне – так лес, через который мы проехали, стоит всех городов королевства, вместе взятых.
Кай недоуменно помотал головой. Какой же тогда должен был Дарбион, если даже эта громадина поражает воображение? А какие высокие стены! Этому Гарлаксу никакие налеты не страшны. По сравнению с Гарлаксом город Мари – никакой не город, а так… просто большая деревня.
– Значит, уже через неделю мы будем в Дарбионе? – спросил Кай.
– Через неделю мы будем в двух неделях конного пути от Дарбиона, – усмехнулся Трури.
Кай почесал затылок.
– Я просто подумал… – начал он, но осекся, захваченный новой мыслью: – Мы сегодня будем ночевать в Гарлаксе?
– Ага, – ответил Трури. – Сегодня можешь выспаться как следует; двинемся дальше только ближе к полудню.
– А как называется это море?
– Это не море, – без усмешки объяснил Трури, – это река. Нарья – самая большая река в королевстве, она течет с севера на юг через весь Гаэлон, поэтому для торговцев – она что-то вроде большой дороги.
– Гарлакс – торговый город, – заговорил Герб, когда Трури замолчал. – Очень богатый и поэтому довольно грязный. Ремесленного люда здесь мало, зато полным-полно купцов, менял, ростовщиков, бродячих магов, балаганных шутов и менестрелей…
– Менестрелей? – заинтересовался Кай.
– А также воров, бродяг, наемных убийц и попрошаек, – закончил Герб. – Здешний городской голова господин Арам приказал отлить статую, изображавшую его самого, из чистого золота. Статую установили над воротами его дома, и охраняли ее тринадцать городских стражников. В первую же ночь статую попытались украсть, но стражники отбились, с большим, правда, трудом. На вторую ночь караул удвоили. Статуя простояла неделю, и за это время на нее было совершено еще три нападения. А когда число стражников, охранявших статую, достигло тридцати пяти человек, статуя все-таки исчезла. Вместе со всеми охранниками. Вот история, характерная для Гарлакса.
От опушки леса казалось, что до города – рукой подать, но путники ехали еще три четверти часа, пока не достигли городских ворот. Домишки у возделанных полей, издали на фоне высоких крепостных стен выглядевшие убогими, вблизи оказались добротными деревянными домами – куда там утлым хижинам Лысых Холмов! Когда путники проезжали мимо одного из таких домов, его хозяин, куривший трубочку на крыльце, окликнул едущего впереди Герба:
– Добрые господа направляются в город?
– Это так, – ответил Герб, чуть придержав коня.
– Позвольте предложить вам переночевать у меня, – поднявшись на ноги и отвесив поклон, продолжил крестьянин. – Всего за две медные монеты вы получите теплые и мягкие постели, а еще за три – вкусный, горячий ужин.
– Благодарю тебя, – кивнул Герб и снова натянул поводья, – но мы намеревались переночевать в городской таверне.
Крестьянин, видимо, уверенный в том, что его предложение придется путешественникам по душе, раздосадованно крякнул и, зажав трубочку в кулаке, побежал за всадниками.