Рыцари Света и Тьмы (иллюстр. М. Мисуно)

Сухинов Сергей Стефанович

Элли вздрогнула. Этот голос принадлежал уже не мальчику, а мужчине. И лицо его стало несколько другим — непривычно загорелым, обветренным. На лбу появились первые морщины, а на подбородке виднелась короткая щетина. Но главное, глаза у Аларма стали совсем другими. Теперь они были не карими, а синими! В них таилась такая глубина и затаенная грусть, что у Элли даже закружилась голова. Казалось, этот человек видел такое, чего не доводилось видеть никому из жителей Земли.

Растерянная

Элли присела в почтительном реверансе:

— Я тоже очень рада видеть тебя, дорогой Белый рыцарь.

Простодушный Дровосек с недоумением наблюдал за этой странной сценой.

— Да что с вами обоими случилось? — воскликнул он. — Можно подумать, что вы никогда прежде не встречались. Аларм, дружище, я так рад снова увидеть тебя!

Гуд хотел было броситься к юноше и обнять его, но Страшила вцепился в его руку.

— Помолчи, — прошипел он, — Разве ты не видишь, что это совсем другой Аларм?

Элли еще больше смутилась, ощущая на себе пристальный взгляд Белого рыцаря.

— Ты… то есть вы очень повзрослели, мой друг, — пробормотала она, не зная, как скрыть свою растерянность. — Наверное, вы очень многое пережили там, в Подземном царстве.

— И не только там. — Аларм улыбнулся одними уголками губ. — Когда я спрыгнул с борта флагманского корабля и вернулся на берег Подземного моря, то даже не подозревал, что мне предстоит пережить. Мир оказался куда больше, чем я думал! Но я ни о чем не жалею.

— Я могу сделать так, что все увидят ваше путешествие, — робко предложила Элли.

Но Аларм бросил задумчивый взгляд на Стеллу и покачал головой:

— Нет. Есть тайны, которые я не хочу раскрывать даже перед моими ближайшими друзьями. Все, что нужно, я расскажу сам.

И Аларм рассказал о своем путешествии по Подземному царству. Но, сам не понимая почему, он ни словом не обмолвился ни о Мире Облаков, ни о принце Баккаре.

— Древний король Мглы поведал мне, как закрыть Врата Тьмы. — закончил он свой рассказ. — И сделать это надо как можно быстрее! Парцелиус вот-вот может создать Черное пламя. Теперь я знаю, что Пакиру оно нужно не только для того, чтобы сжечь своды Пещеры и подняться на поверхность. Пакир прежде всего хочет открыть Врата Тьмы! Если ему на помощь придут воины Легиона Тьмы, то мы можем проиграть последнюю битву.

— Нам надо срочно выступать в поход! — заволновался Дровосек. — Королева Стелла, чем закончились ваши переговоры с Черными драконами?

Стелла не ответила. Она смотрела на Аларма и не могла понять, почему взгляд Белого рыцаря так ее волнует. Да, юноша очень сильно изменился, вернувшись из Подземного царства. От прежнего, простоватого и наивного юного рудокопа почти ничего не осталось. Казалось, Аларм за время путешествия прожил целую жизнь. У него появился странный, завораживающий взгляд синих глаз, словно принадлежащих совсем другому человеку. И этот человек, кажется, был ей чем-то знаком…

Дровосеку пришлось повторить свой вопрос, и только тогда Стелла ответила:

— Все хорошо, мой дорогой Гуд. Мне удалось уговорить Варага и старейшин племени Черных драконов. Они готовы хоть сейчас послать большой отряд в расщелину, чтобы напасть на войско Пакира в его же логове. Этот отряд возглавит молодой дракон Чангар, который совсем недавно вместе с Алармом вернулся из Подземного царства.

— Очень хорошо! — радостно воскликнул Страшила. — Теперь осталось только дождаться маршала Магдара. Надеюсь, ему удастся уговорить Дурбана и весь Сказочный народ. Без их помощи нам не справиться с проклятым колдуном!

— Увы, — вздохнула Элли, — Магдар еще не вернулся… Впрочем, я попытаюсь с ним поговорить.

Юная Хранительница зажмурилась. Ее лицо потемнело, выдавая огромное внутреннее напряжение. Наконец Элли шумно выдохнула и открыла глаза. В них светилась радость.

— Все хорошо! Магдар только что закончил переговоры с Дурбаном. Сказочный народ готов к битве! Все очень сожалеют, что месяц назад отказались отправиться в Подземную страну и помочь нашей армии. Сейчас же все, особенно великаны, джинны и гномы, просто рвутся в бой!

— Ур-р-ра! — закричал Страшила и, подбросив вверх шляпу, пустился в пляс.

Дровосек и Дин Гиор радостно обнялись, а Лев так грозно зарычал и ударил хвостом об пол, что Людушка затрясся от страха.

Стелла посмотрела на Элли с огромным удивлением:

— Девочка, ты меня поражаешь. Неужели ты научилась разговаривать с другими людьми на большом расстоянии? Даже великая Виллина не владела таким волшебством.

— Наверное, это один из подарков великого Торна, — улыбнулась Элли. — Я сама еще не знаю, на что теперь способна… Кажется, что-то во мне изменилось. Но изменилась не одна я…

Она выразительно посмотрела на Аларма, но юноша лишь спокойно улыбнулся.

Гуд радостно потер могучие руки:

— А по-моему, все идет очень даже хорошо! Наконец то мы сможем собрать в единый кулак все силы Волшебной страны. Но, надеюсь, великие Гудвин и Торн подарили вам еще кое-что? Они, наверное, посоветовали вам, как можно победить войско проклятого колдуна?

Все устремили на Элли пристальные взгляды, но юная Хранительница ответила очень уклончиво:

— Не ждите от меня чудодейственных рецептов победы, друзья. Торн полагает, что победа над Пакиром будет стоить больших усилий и жертв. Сам он, к сожалению, не сможет принять участие в битве. Но, быть может, в самый трудный момент нам на помощь придет его сын Асмарал. Торн открыл мне секрет, как можно остановить воинов Легиона Тьмы. Простите, но больше ничего рассказать не могу…

— До чего же вы с Алармом стали таинственными! — проворчал Фарамант. — Раньше между нами секретов не было.

Дин Гиор кивнул, соглашаясь со стражем ворот. Страшила и Дровосек обменялись недоумевающими взглядами. И лишь один Людушка, казалось, остался довольным.

— А по-моему, секреты — вещь очень даже полезная! Длинный язык хорош только для того, чтобы облизывать леденцы — так они ярче блестят и дольше едятся. Мой незабвенный папашка любил приговаривать: «Сынок, если хочешь почаще обедать, старайся держать рот на замке». И это святая правда: болтовня к добру не приводит. Бывает, наврешь какому-нибудь простаку-Жевуну с целый короб, а потом по случайности проронишь одно-единое словечко правды — и фьють, того как ветром сдуло! А Пакир — это не Жевун, у него везде есть чуткие уши и зоркие глаза.