Рыцари
Шрифт:
Рыцарская литература
Кого называли трубадурами
Совсем не случайно предыдущая часть книги заканчивалась стихами — бесхитростной и не очень ладной «пробой пера» Ричарда Львиное Сердце. Какие-никакие, но все же стали королевские строчки маленькой частичкой литературы своего времени.
А рыцарские века — это не только крестовые походы, орден тамплиеров с его удивительными тайнами, беспрестанное соревнование наступательного и оборонительного вооружения, возведение неприступных замков, головоломная наука геральдика и неукоснительное следование рыцарскому кодексу. Как и любое другое время, оставили они и свои собственные литературные произведения — и поэтические, и прозаические. Как и в любое другое время, эти произведения воздействовали на умы и сердца тех людей, для которых они были написаны, но оказали влияние и на литературу последующих веков.
У литературы рыцарских времен множество авторов, причем король Ричард I среди них далеко не единственный представитель самой высшей знати.
Знаменитыми трубадурами — авторами лирических стихов — были король Альфонс Арагонский, герцог Гильом Аквитанский, граф Гильом Пуатевинский, принц Оранский.
Немногим менее знатны Джауфре Рюдель, Бертран де Борн, Гильом де Бергедан, Эн Блакац, Ги де Каваллон. А уж сколько было среди трубадуров, прославившихся искусными стихами, простых рыцарей! Имя за именем можно выписывать — Пейре де Маэнсак, Раймон де Мираваль, Беренгьер де Палазоль, Гильом де Сант-Лейдер, Гильом де Монтаньяголь, Юк де Лобиер, Понс де Брюйель, Роллент де Гассен, Саварик де Маллеон...
Сызмальства обученные владеть оружием, привыкшие к крови и жестокости битв, они чувствовали в себе вместе с тем и чудесный поэтический дар. Сложенные ими стихи о превратностях любви, о служении дамам, нередко ветреным и капризным, быстро становились всеобщим достоянием — их исполняли нараспев, под аккомпанемент какого-нибудь нехитрого музыкального инструмента, профессионалы-певцы, которых в ту пору именовали жонглерами, переходящие от замка к замку, от города к городу.
Кстати говоря, распевая пропитания ради чужие песни, многие из жонглеров сочиняли и свои собственные, и сами таким образом становились трубадурами.
А еще можно найти среди этих средневековых поэтов множество людей, о которых история оставила такие, например, свидетельства:
«Монах Монтаудонский родом был овернский дворянин из замка под названием Вик, что близ Орлака, и был отдан в монахи в аббатство Орлакское. Еще в монастыре стал он стихи слагать и сирвенты на злобы дня, и рыцари и сеньоры округи той, забрав из монастыря его, стали оказывать ему всяческие почести, все ему даря, что ему ни понравится и чего он не попросит...»
«Бернарт Вентандорнский родом был из Лимузина, из замка Вентандорн. Роду он был простого, происходя от служилого человека и булочницы... Впрочем, чьим бы он ни был сыном, Бог ему дал наружность красивую и приятную, а сердце благородное, от какого всякое благородство и происходит, и даровал ему ум, разум, вежество и сладкоречие, и еще владел он утонченным трубадурским художеством складывать прекрасные слова на веселый напев...»
«Фолькет Марсельский был сын некоего генуэзского купца по имени мессер Альфонсо, который, скончавшись, оставил Фолькетта весьма богатым человеком. Но тот больше ценил доблесть и славу и стал служить у достойных сеньоров и доблестных мужей, с ними сходясь и их одаривая в угоду им. В художестве трубадурском был он весьма искусен и собой хорош...»
Нетрудно понять: как и во все времена, в рыцарскую эпоху поэтический дар мог снизойти на выходца из любого сословия. И как и во все времена, живое слово поэта-трубадура много значило для общества, а к самому автору привлекало многих людей.
Кстати, а почему, собственно говоря, поэт в рыцарские времена именовался трубадуром? Слово это до сих пор на слуху, но вот сам его первоначальный смысл давным-давно позабыт. Между тем, по-провансальски это означает, примерно — «находить, изобретать, слагать стихи». А ведь зародилась и расцвела рыцарская поэзия именно в Провансе XI-XIII веков. Здесь, на юге Франции, сложилась особая утонченная культура, зародился культ Прекрасной Дамы, одно из самых привлекательных проявлений рыцарства.
На севере Франции поэты назывались труверами, и дословно перевести это можно примерно так же.
Как создавались рыцарские эпические поэмы
Но, разумеется, не одна только утонченная лирика составляет литературу рыцарских времен. И далеко не одним Провансом и северной Францией очерчивались ее границы. Примечательные произведения создавались и в одно время с трубадурами и труверами, и до них, и после. Создавались повсюду — в других графствах и герцогствах Франции, в Испании, в Германии.
В ранние времена, отличавшиеся суровой простотой и более прямолинейными идеалами, слагалось огромное количество эпических поэм о битвах, рыцарской верности сеньору, данному ему слову. Конечно, далеко не все из них дошли до нас, потому что поэмы передавались устно, подобно нашим русским былинам, и не все из них были записаны в более поздние времена.
Однако на основе именно такого устного творчества безымянных авторов, постоянно видоизменяющих, дополняющих друг друга или, наоборот, опускающих что-то в ходе каждого нового последующего пересказа, появились в конце концов такие шедевры, как «Песнь о Роланде» во Франции, «Песнь о Нибелунгах» в Германии, «Песнь о моем Сиде» в Испании.
Незатейливы были сюжеты самых ранних произведений такого рода. Обычно в основу его бралось какое-то реальное событие, постепенно обрастающее фактами, относящимися к другим временам, к другим героям, и принимающее в конце концов совершенно фантастические очертания.
Различны объемы этих наивных героических поэм — от 1000 до 20000 строк. Первоначально они держались только на ритме, но постепенно, с течением десятилетий, последующие исполнители, которых, безусловно, надо называть соавторами, старались искать для строк рифмы. И придуманная кем-то однажды поэма разносилась по герцогствам и графствам все дальше и дальше, переводилась на другие языки, становясь все более неузнаваемой.
Исполнение того или иного подобного произведения было событием для средневекового города или замка. Остановившись на главной городской площади, жонглер привлекал к себе внимание, собирал вокруг себя сначала небольшой, но все прибывающий круг слушателей. Когда их набиралось достаточно — впрочем, они и потом продолжали подходить, — он энергичным возгласом призывал всех к молчанию и потом начинал петь речитативом, аккомпанируя себе на маленькой арфе или виоле.
Обычно жонглер не успевал закончить всю поэму до ночи, и поэтому исполнение продолжалось на следующий день. Если произведение было очень большим, иногда его хватало и на целую неделю. А пока оно длилось, жонглер уже получал приглашение в соседний город, а то и какой-либо знатный сеньор присылал пажей из своего замка...