Рыцари
Шрифт:
Элейна улыбнулась девочке своей обворожительной улыбкой.
— Ну конечно же, ты будешь жить в замке, и у тебя будет свой пони. А когда вырастешь, то выйдешь замуж, если и не за прекрасного принца, то за барона. Годится барон тебе в мужья? Хорошо, не отвечай прямо сейчас, у тебя есть еще время, чтобы все хорошенько обдумать.
Глориана кивнула, обернулась через плечо и с облегчением увидела, что прежний мир все так же скрывает туманная пелена. Все потеряло отчетливость, и она почти ничего не могла рассмотреть, кроме булыжников, цветов, решетки и высокой стены аббатства.
— Я хочу есть, — призналась Глориана. Пакет
— Пойдем со мной, — позвала Элейна, протягивая ей руку.
Глориана подала незнакомке свою маленькую ладошку.
— Ты моя добрая фея? — спросила она, следуя за Элейной по узкой тропинке, уводившей их со двора и петлявшей меж высоких каменных стен аббатства.
— Нет, — ответила леди, — конечно, нет.
— Но ты же сотворила волшебство. — Меган на какое-то мгновение даже испугалась, осознав происходящее.
— Нет, дорогая. — На губах леди заиграла улыбка. Она взяла девочку на руки и опустила на скамью. Заглянув в глаза Меган, она продолжила:
— Это ты совершила заклинание, не я. — Элейна слегка нахмурилась, оглядев походный наряд Меган: старые джинсы, футболка, кроссовки. — Нужно достать тебе другую одежду, прежде чем тебя увидят.
— Зачем? — удивленно спросила Глориана, потому что обычно учащиеся школы в Брайервуде носили форму, им редко приходилось надевать другую одежду.
— Такие вещи еще не существуют, — ответила Элейна, посерьезнев. — Твое появление и так вызовет много вопросов.
Глориана почувствовала, что у нее сдавило горло, и она тяжело вздохнула.
— Наверное, со мной будет слишком много проблем, — прошептала она.
Девочка привыкла, что к ней относятся, как к досадной помехе, источнику проблем. Она еще не забыла, как ругались ее родители, швыряясь вещами и крича, друг другу: «Это твой ребенок!» Малышка не была нужна ни отцу, ни матери, никому в школе-интернате.
Элейна порывисто обняла ее, а когда выпустила из объятий, на глазах у нее были слезы.
— Нет, ты никому не причинишь беспокойства, — сказала она, вздохнув. — Ты ниспослана нам в ответ на наши молитвы. А теперь идем, дитя. Нам еще многое нужно сделать…
ГЛАВА 1
Дэйн Сент-Грегори, пятый барон Кенбрук, поднял затянутую в перчатку руку, давая команду остановиться. Его небольшая армия (вернее, все, что от нее осталось), бряцая оружием, остановилась. Пелей, вороной барона — мощный, сильный, быстрый, как ветер, — взрыл землю широкими копытами и, заржав, вскинул голову. Дэйн купил коня на ярмарке в Фландэрсе всего две недели назад. Дорбгой он поиздержался, и покупка совсем опустошила его кошелек.
Но Кенбрук не жалел о своем приобретении. Таких коней как его Пелей — крепких, выносливых, словно созданных для битвы, — было не сыскать во всей Англии. Пелей и лучшие кобылицы из замка Хэдлей дадут начало новой породе. Со временем у барона будет целый табун великолепных лошадей, и его покупка с лихвой оправдает себя.
Дэйн глубоко вдохнул, обозревая окрестности с высокого холма. Внизу, в долине, словно изумруд, поблескивало бледно-зеленое озеро. Последние лучи заходящего летнего солнца играли рябью на воде, рисуя на поверхности озера причудливый узор. Силуэт замка Хэдлей, древней мрачной крепости
Дом купца Сайруса, торгующего шерстью, стоял в стороне от грязных лачуг. Просторный, крепкий, выстроенный из красного кирпича и крытый черепицей, с садом и небольшим двориком, дом выглядел опрятным и уютным. Дэйн пытался уверить себя, что Глориана, его девочка-невеста, будет рада вернуться туда. Ни замок Хэдлей, ни поместье Кенбрук, несмотря на свою древнюю историю и множество комнат, не могли похвастаться таким радушием, как дом Сайруса.
Дэйн поерзал в седле. Купец не обрадуется встречи с ним, это уж точно.
Барон скрипнул зубами, подавшись вперед и опершись рукой на переднюю луку седла. Невидящим взглядом он смотрел на раскинувшийся перед ним великолепный вид. Союз с Глорианой был бессмысленным: девчурке было всего семь лет от роду, когда клятва соединила их, а сам он был еще зеленым юнцом. Церемония даже не требовала их присутствия — девочка оставалась в Лондоне, под попечительством своей приемной матери, а Дэйн отплыл на континент, чтобы освоить доходное военное дело. Между ними никогда не было любви, потому сердце Глорианы не будет разбито, когда он объявит о своей помолвке с Мариеттой. Наверняка она даже обрадуется, найдя себя свободной от союза с ним.
Несмотря на всю убедительность подобных рассуждений, на сердце у Дэйна все же было неспокойно.
Он посмотрел на ворота замка. За ними, в четверти мили от дороги, плавно огибавшей озеро, стояло обветшалое аббатство. Дорога, теряясь в густой дубраве, вновь появлялась перед воротами поместья Кенбрук.
Дэйн улыбнулся. Фамильное поместье с единственной маленькой башенкой, построенное несколько веков назад на месте римской крепости, представляло собой полуразвалившееся каменное строение. Крыша в нескольких местах обвалилась, и зимой по коридорам гулял ветер, задувая лампы и факелы. Говорили, там живут привидения. Но то были не безобидные призраки, а кровожадные чудовища, охотящиеся за человеческими душами. Бывало, в крепость прорывались волки и устраивали там свое логово.
Несмотря на все это, законным владельцем поместья был Дэйн, и он всегда любил его. По приезде барон собирался обустроить дом, вернуть ему жилой вид еще до того, как Мариетта станет его женой и войдет хозяйкой в Кенбрук. Дэйн хотел растить своих будущих детей в стенах родного поместья. Его сыновья, конечно же, станут отцовской гордостью — рыцарями, отважными воинами, стоящими на защите справедливости. А дочери, умные и красивые, как их мать, без сомнения, найдут свое счастье в браке.
Тихонько вздохнув, Дэйн обернулся, чтобы посмотреть на благородные черты лица своей прекрасной спутницы. Мариетта де Тройе одарила его своей очаровательной улыбкой. Девушка грациозно сидела на серой в яблоках лошади, свежая, как цветок, несмотря на утомительную дорогу через всю Нормандию. Она застенчиво потупила глаза, опушенные длинными густыми ресницами.