Рычаг локтя
Шрифт:
— Ну, что скажешь? — рядом возник Борька. Давний приятель, он какое-то время отсутствовал на тренировках, даже вроде бы ходил к другому тренеру, но потом вернулся обратно. — В этот раз сможем начистить им рожи?
Я посмотрел на приятеля. Что-то он слишком возбужден, как будто тоже участвует в соревнованиях. Но, насколько мне известно, Боря у нас просто зритель, отнюдь не участник.
— Ого, блудный сын, как дела? — ответил я. Боря улыбнулся в ответ, теперь он готов терпеть любые шуточки, потому что вскоре тоже хочет участвовать в следующем турнире. — Ты какими судьбами здесь?
Боря пожал плечами. Тонко улыбнулся. Как будто знает то, чего не знаю я. Но вроде ничего такого.
— Я пришел болеть за наших, — сказал он. Вроде не врал. Я еще помнил как он ревновал меня к Ольге. — Но не знаю, как получится. Ты знаешь, что было в прошлый раз? И в позапрошлый? И в поза-позапрошлый?
Нет, я не знал. Я покачал головой. Кажется, теперь я знаю, почему Степаныч так нервничает.
— Мы проиграли. ЦСКА выигрывал нас уже три раза подряд, — Боря говорил слишком громко. Другие парни оглянулась на нас. Мы стояли возле трибун. Я доставал одежду из сумки. Боря стоял рядом. — Тебе что, никто не сказал?
Я смотрел на приятеля. Что за драму он тут развел?
— Давай, рассказывай. Как это могло случиться? Степаныч все время молчал, как рыба.
Боря придвинулся ближе. Заговорил тише. Потому что на нас все начали коситься.
— А вот так. Сам не знаю. Я был только на последних соревнованиях. В прошлом году. Помнишь, я же тебе рассказывал. Но ты тогда больше учебой был занят. Так там мы проиграли. Правда, достойно. Почти выиграли. Там были спорные моменты.
Хм, интересно.
— А до этого вчистую продули, — продолжал Боря. — Оба раза. Я там не был. Но слышал от участников. Жалкое зрелище. Полный разгром.
Вот оно что? Даже так, сокрушительное поражение? Что же дядя Федор промолчал?
— А кто у них самый опасный? — озабоченно спросил я. На самом деле я знал. Как и советовал дядя Федор, вчера на взвешивании и жеребьевке я все узнал. Составил план вместе с тренером. У меня уже есть понимание. Кто тут будет самым трудным соперником. Но почему бы не проверить Борьку? Если он сейчас ответит правильно, то и остальные его слова тоже верные. Значит, стоит прислушаться. — Ты не помнишь? По фамилиям.
Боря наморщил лоб. Усиленно пытался вспомнить. Посмотрел в другой конец зала. В сторону трибун ЦСКА.
— Там был один зверь. Всех сносил на ходу. Лодочников, кажется. И еще Архипов был такой. И, вроде бы, Копылов, есть такой.
Надо же. Он почти всех угадал.
— Не Копылов, а Копытов, — я почтительно покачал головой. — Надо же. Они все участвуют в этих соревнованиях. А Лодочников и Архипов еще и в моей весовой категории.
Боря прищурился.
— А, так ты все-таки знаешь. Слышал про них.
Я кивнул. За разговором почти успел переодеться.
— Ага. Архипов сейчас будет бороться с нашим парнем. Правда, из другой секции. Я как раз хотел посмотреть. Пошли?
Боря тут же загорелся.
— Конечно. Я только за.
Я сложил сумку рядом с другими вещами. Мы отправились к дальнему концу ковров. Посмотреть на других борцов.
— Волков, ты куда? — раздался сбоку рык Степаныча. — А ну-ка, сюда вернулся.
О нет, он все-таки спалил нас. Я нехотя обернулся.
— Ты куда это собрался? — спросил тренер. Осмотрел меня. — Как себя чувствуешь? Все нормально? Готов к труду и обороне?
Я изобразил улыбку до ушей. Непреклонную готовность сокрушить всех врагов. Надеюсь, правдоподобно.
— Далеко не уходи, — Степаныч погрозил пальцем. — Скоро уже открытие. А то знаю я твои замашки, герой. Пропадешь сейчас, потом ищи тебя. По всему «Динамо».
Эх, точно. Уже начинается официальная часть. Я совсем забыл про это. Самое скучное время для меня.
Как раз в это время по микрофону ведущий попросил участников соревнований занять свои места. Борька отправился обратно на трибуны.
Ну, а я вместе с другими — на ковер. Ненавижу эти торжественные процедуры. Всегда хочу спать, когда они начинаются.
Могильников Толя обожал начало соревнований. Ему всегда нравилась торжественная часть.
Собственно, поэтому он и пошел в армию. Еще мальчишкой полюбил военные парады. Сначала смотрел со стороны. А потом участвовал сам. Уже когда поступил на службу.
Поначалу пришлось трудно. Само собой. Но Толе не привыкать.
Он ведь потомственный военный. Отец и дед артиллеристы. Толя еще школьником жил в казарме. Поступил в Куйбышевское Суворовское училище, потом там же в артиллерийский институт.
Тогда же начал заниматься самбо. Причем не по своей воле. Просто так получилось.
Толя тогда стоял в строю. Командир подразделения, капитан Савичев, посмотрел на подчиненных, поправил широкий ремень и спросил:
— Так, кто у нас тут спортсмены? Шаг вперед.
Толе не нужно было оглядываться, чтобы понять, никто не выйдет. У них в роте все подтянутые и крепкие, но профессионалов нет.
А командир, судя по всему, имеет ввиду именно профи. Только вот откуда их взять? С неба что ли, свалятся?
Так что, Толя продолжал стоять на месте. Увидит командир, что нет никого и отстанет. Если только не просто так спрашивает. Тогда, если есть весомая причина, не отвяжется.
— Значит, нет добровольцев? — спросил командир и нахмурился, видимо, ожидал увидеть лес рук обрадованных солдат. — Тогда так. Те, чьи фамилии я называю, выйти из строя.
И пошел называть с дюжину учащихся, в том числе и Могильникова. Они вышли, недоумевая, для чего понадобилось их вызывать. Впрочем, все сразу разъяснилось. Командир тут же объяснил.