Рычаг локтя
Шрифт:
Когда вернулся в зал, тут продолжались схватки. Пряхин сидел у трибуны. Весь поникший. Ну, тут все понятно. Опять не повезло.
Я подошел к товарищу. Похлопал по спине.
— Леха, не вешай нос. Какие твои годы. Еще все успеешь.
Пряхин смотрел вниз. Локти на коленях. Волосы мокрые от пота. Он покачал головой.
— Не-а. Не получится. В последнее время у меня все через зад. Ни одного турнира не выиграл. А ты да!
В голосе послышалась злость. На меня. Откровенная. Ого, я и не ожидал такого.
— Ну, дружище, — сказал я примирительно. — Я тоже не сразу звезды с неба хватал. Да и выиграл только районный. И то не первое место.
Напоминание о моих провалах подбодрило Пряхина. Он поднял голову. Посмотрел на меня.
Вроде бы, перестал злиться. Надо же, как люди радуются поражениям других.
— Не знаю, — сказал Пряхин. — Не знаю. Все из рук валится. Не получается. Сегодня на ровном месте проиграл. Хотя готовился выиграть. Так надеялся. Эх, как же я надеялся.
Вот теперь в голосе прозвучала боль. Настоящая боль. Человек уже отчаялся. Когда-нибудь победить. Что ему сказать?
На ковер вышел Крабов, один из наших лидеров.
— Если он выиграет, я сдохну от зависти, — пробормотал Пряхин. — Хотя, это же Крабов. Он должен выиграть. Ненавижу его улыбочку. Вечную улыбочку.
От парня так и брызжет негативом. Мне надо пересмотреть отношения в секции.
Я помню опыт из прошлой жизни. Чем выше ты поднимаешься, тем меньше людей остается рядом с тобой. Это тоже аксиома. Надо просто принять это.
— Слушай, ты просто слишком много смотришь по сторонам, — сказал я. Сделал последнюю попытку достучаться до парня. До его мозгов. Разгрести там хлам. — На других людей. А надо смотреть только на себя. На свои результаты.
Пряхин часто замигал. Для него это в новинку.
В двадцать первом веке об этом много говорят. О том, что надо соревноваться только с собой. Но сейчас такой традиции еще нет. Поэтому мой собеседник надолго завис.
— Понимаешь, о чем я? Э, Леха, да не парься ты так. Я предлагаю проще смотреть на жизнь. Не смотреть на других борцов. Всегда будет кто-то сильнее тебя. Это правда жизни. В первую очередь надо улучшать свои результаты.
Он неуверенно кивнул. Я потрепал его по плечу.
— Все эти неудачи просто мелочь. По сравнению с тем успехом, что ждет тебя в будущем. Нынешняя ситуация сделает тебя сильнее. Поверь мне. Сейчас ты этого не понимаешь. Потом осознаешь. Будь готов к этому.
Пряхин сердито дернул плечом. Сбросил мою руку. Ладно, пусть дуется. Сейчас только он может помочь себе.
Никто другой. Если справится с собой, то полезет наверх. Если нет, так и останется барахтаться в грязи.
— Ладно, к черту философию, — сказал я. — Лучше тренируйся. Прямо сейчас. После поражения. Вместо того, чтобы плакать в уголке. Иди и занимайся самбо.
Пряхин встал. Буркнул:
— Тебя забыл спросить. Уйдите уже все. Тошно от вас, — и ушел сам.
Я усмехнулся и посмотрел в центр зала. Ну, что там Крабов?
В борцовских кругах продолжались жаркие схватки. У Крабова и его противника скоро закончится время.
Они пока что работали на дистанции. Пытались схватить друг друга. Часто выходили за границу. Возвращались в центр. Пока что никто не заработал ни одного очка.
Крабов ухмылялся. Стоял с выставленными вперед ладонями.
Его противник хмурился. Ему тоже не нравилась улыбочка Крабова. Между нами говоря, она мало кого веселила. Больше раздражала.
Хоба! — соперник рванулся вперед. Быстро схватил Крабова. Обеими руками за локти. Рванул на себя. Тут же в сторону. Пытался вывести из равновесия.
Но нашего парня так просто не возьмешь. Крабов вроде бы поддался. Почти переместился на одну ногу. Откуда его легко можно швырнуть на ковер.
Но затем неуловимо сместился дальше. Почти порхнул в воздухе. Встал на маты двумя ногами. Крепко.
Слегка присел. Уперся руками в противника. Толкнул его назад. А сам подставил левую ногу под его колено. Так что противник не выдержал и упал.
Чтобы он не смог приземлиться на руки, Крабов их схватил. Весьма предусмотрительно.
Противнику не остается ничего другого, как упасть на спину. Он тут же пытается вскочить, но все упущено.
Победа в руках у Крабова. Вернее, в его клешнях. В цепких и безжалостных. Знаю по себе.
Отлично, наконец-то. Первое продвижение. Я слегка улыбнулся. Обвел взглядом трибуны впереди. И другие ковры, на которых продолжают трудиться борцы.
Судя по результатам, пока победа Крабова единичная. У остальных динамовцев дела похуже.
Это еще мягко сказано. Очень плохо. Выигрыш Крабова не помогает. На моих глазах армейцы победили еще. Три раза подряд. Это уже серьезно.
Я посмотрел на Крабова. Тот сошел с ковра. Вернулся к нашим. Степаныч пожал ему руку.
К нашему любимчику он относится лучше. Знает, что того надо поощрять. Не то Краб просто убежит. Перестанет заниматься самбо. Но это нам не надо. Нельзя потерять такого ценного игрока.
Кто у нас еще? Скоро должен выступать Звеньев. Может быть, еще будут Михайлов и Круглов. Те, кто попытается вырвать победу. Из рук наших противников.
Но нет. Степаныч крутил головой. Неужели искал меня? В ту же секунду я услышал свою фамилию.
Как так? Я должен выступать позднее. Или время пробежало так быстро?
Все, что требовалось, это снести врага. Снести со своего пути.
Надо просто идти вперед. На противника. Взять его в захват. В крепкий захват. И швырнуть покрепче. Не обращать внимания на его попытки вырваться. На его попытки провести контратаку.