Рычащие псы
Шрифт:
Так в работе и заботах незаметно прошел день, подкрался вечер и мы, одевшись в самое чистое, что не успели постирать, пошли на ярмарку.
Мидора – очень красивый городок, особенно по вечерам. Невысокие каменные домики с плоскими крышами, расписанные красочными рисунками. Когда-то сюда приезжала какая-то важная шишка из столицы, мэр города распорядился разукрасить все дома, чтобы скрыть их полуразваленный вид. С тех пор Мидора стала известна, как Разноцветный город. Теперь краску обновляют сами жители и стараются сделать
Благодаря такому красочному виду сюда стали чаще приезжать бродячие артисты, музыканты и поэты, что и придало городу статус культурной столицы Мортема. Небогатый городок из-за жадности мэра случайно стал самым красивым местом в стране.
Смешно даже.
Сегодня у нас ярмарка в честь летнего солнцестояния. Жрицы из храма проводят свои обряды почитания Небесных Матерей, а на главной площади идет веселый праздник. Женщины в самых красивых и ярких платьях до упаду танцуют под энергичную музыку. Акробаты на подвешенных канатах выполняют головокружительные трюки, а на сцене идет поэтическая битва бардов.
Город наполняется веселым гамом и смехом. Приятные запахи экзотических блюд и сладостей, которые подают специально в такие дни.
Мы с папой прошлись по площади и вместе смотрели на все это великолепие. Папа даже купил мне яблоко в сахаре, хотя с нашими финансами даже это весьма затратно, но он специально откладывал немного на такой день.
Мой отец – очень хороший человек, он пытается быть и хорошим отцом, но часто грустит с тех пор, как не стало мамы. Я сам не помню ее, даже лица не могу вспомнить, и потому не могу ощутить всю глубину тоски, но вижу, как отцу плохо одному.
– Привет, Фолент, – прозвучал рядом голос.
– Эмет, – улыбнулся папа. – С семьей пришел?
– Да, их мать повела малышей посмотреть на шутов, – усмехнулся дядя Эмет. Это папин друг и напарник по работе. Он невысокий, полный и усатый мужчина, который всегда улыбается. Я дружу с его детьми, мы часто играем вместе.
Как же их зовут?... Странно…
– Ну что, пойдешь на войну? – спросил он. – Говорят, орки на границе стали часто мелькать.
– Не говори ерунды, – махнул папа рукой. – Скорее Старый Мирт споет. Будь там что-то серьезное, нам всем об этом сказали бы. Альхберт может быть сколько угодно самовлюбленным эгоистом, но он точно не идиот.
Нет… Кажется…
Что?
– Ну смотри, если что, нас могут призвать.
– Даже если так, я пойти не смогу, – он потрепал мои волосы.
– Да, я сам такой же, – кивнул дядя Эмет. – Ну, удачи тебе, Ферокс.
Он ушел, а мы потихоньку стали двигаться в сторону дома. Это взрослые могут задерживаться тут надолго, а детям по ночам спать нужно.
Мы уже достаточно отдалились от ярмарки, чтобы шум поутих. Все же есть свои плюсы в том, что живешь подальше от центра города.
– Пап, а война точно не начнется? – спросил я. Сам не понял, зачем спросил.
– Вряд ли, орки и раньше нападали на границы, но там Рамау, и другие форты, ничего не будет, а по морю орки не пойдут.
– Наверное… – с сомнением произнес я.
– Идем домой, – он взял меня за руку и повел домой.
Я молча шел по пустой улице с ним и в голове сами собой крутились странные мысли.
Над нами раскинулось звездное небо, которого раньше не было видно из-за огней площади, но сейчас Разноцветный город укутан ночью, он лишился всех своих цветов, став серебристым, словно сама луна на небосводе.
– А?! – застыл я, смотря на небо…
По небосводу летела… звезда…
Она была такой яркой и сияющей, что ее невозможно было не заметить…
Звезда мигала, ее свет пульсировал, словно удары сердца, и это небесное тело стремилось куда-то на восток, прямо в… Просторы Гигантов…
Отпускаю руку отца и останавливаюсь…
Один этот вид всколыхнул мысли в моей голове и будто сбросил с глаз повязку.
– Ясно, – прошептал я. – Значит, я просто вижу прекрасный сон…
Глубокий вздох…
– Ты пытался запереть меня тут? – улыбаюсь ему.
Отец стоял ко мне спиной и его плечи дрогнули.
– Давно понял? – спросил он.
– Почувствовал сразу, все же одна из моих гравюр связана с менталом, так что подобные вещи на меня слабо действуют, – отвечаю ему, сложив руки на груди. – Но признаю, обман очень тонкий, если бы не это, я может и поверил бы.
– Тебя кто-то зовет, – сказал отец, глядя на падающую звезду.
– Это Лилджа, она же дварф, на нее псионика плохо действует.
– Уходишь, да?
– Да, – киваю ему и делаю шаг назад.
Мое тело возвращается к настоящему виду, тому, к которому я привык.
Он хотел, чтобы я не был, как он, но я не смог выполнить его желания.
Огонь вспыхивает вокруг и поглощает город безумным алым сиянием…
Отовсюду доносятся крики людей, залпы корабельных пушек, взрывы разлетающихся домов и рычание орков.
Город умирает.
Второй раз, когда наш город лишился цветов,… когда его залили алой кровью и рубиновым пламенем орки.
– Увы, отпустить тебя я не могу, – сказал он, доставая меч. Этот меч папа редко когда доставал из шкафа. В страже не нужны полуторники, там стандартное вооружение, потому его меч всегда лежал в шкафу под множеством других вещей. Ярко-алый клинок с длинной рукоятью, и крестообразная гарда, будто оплетенная лозой.
Алая Роза...
Меч, что навсегда потерян где-то в руинах Мидоры. Меч из далекого прошлого отца, с тех времен, когда он еще жил в Иморалане. Я не знаю, что он означает, откуда он у отца и кем папа вообще был до того, как переехать сюда, но один вид этого оружия уже говорит мне, что его владелец – не простой стражник.