Рыкарь
Шрифт:
Так, что тут у нас? И… внутреннее кровотечение, разрыв селезенки, разорванный желудок, поврежден позвоночник. Хорошо еще, что почки целы и желудок пуст…
Светлый Источник вспыхнул, выпуская энергию. Стянем края раны, пока только внутри. Промываем раны, а теперь за дело… Срастим селезенку, закроем дыры в желудке. Затем промоем раны вновь и закрываем дыру в животе. С помощью воды вытягиваем кровь, заполнившую полость внутри тела и закрываем рану на спине. Теперь идем по классике: общее укрепление, общая стимуляция, обезболивание, укрепление…
—
— Спасибо. — Кивнул медик и застегнул наручники из нулевого мифрила на запястьях Соловьева.
— Все равно, Матвей, я тебя не понимаю. Зачем так рисковать? — Покачал головой Кобылин, вставший рядом со мною.
— Алексей Владимирович, а вы уверены, что смогли бы изгнать князя Боярского? — Прищурился я.
— Нет, но попытался бы. — Ответил он, — но только это не дело молодых, разгребать ошибки старших.
— С ошибками должны разбираться те, кто есть здесь и сейчас. Я был здесь и сейчас, и я был уверен в своих силах.
— Максималист! — Махнул рукой Кобылин.
— Что поделать, возраст такой! — Пожал я плечами, усмехаясь.
— Матвей! — Закаменский рванул ко мне.
Кобылин непонимающе смотрел на старого шамана, а я услышал хриплый знакомый голос снизу из-за спины:
— Сдохни уже, выб*ядок!
Четыре выстрела снизу откинули меня вперед, пересекая всю спину от левой стороны пояса до правого плеча… Сука, больно… И тепло… Сознание начало гаснуть… И последний кадр — командир группы, который прибыл с Кобылиным, вскидывает автомат, направляя его между мной и Кобылиным.
* * * * *
Князь Кобылин отскочил в сторону, услышав уже первый выстрел. На повороте он увидел, что Соловьев, еще пару минут назад валялся без сознания, сейчас сжимал пистолет, ствол которого дымился. Еще три выстрела пробили спину Матвея, две пули прошли на вылет…
«Пиз*ец» — Успел подумать Кобылин и уже услышал пятый выстрел с другой стороны.
Четвертый, командир группы, с которой заходил Кобылин, вскинул автомат и выстрелил. Стрелял он хорошо. Пуля легла в голову Соловьева, опрокидывая приподнявшееся тело обратно на окровавленный снег…
— Где контроль, идиоты?! — Процедил сквозь зубы Кобылин, бросаясь к упавшему Волкову, — МЕДИК?!
Медик уже стоял на коленях, переворачивая тело Матвея на спину и срезая одежду с груди.
— Бл*ть — Сказал медик, осматривая моментально почерневшие сосуды на теле, — пули из нулевого мифрила, не жилец.
— Сука! — Крикнул Кобылин.
— Тащите его к озеру. — Сказал Закаменский, подбегая ближе, — другого варианта нет.
— А вы кто? — Рыкнул Кобылин, обращая взгляд на старого шамана.
— Закаменский Баир Баторович. — Представился шаман.
— Тот самый шаман из Листвянки? — Удивился Кобылин.
Закаменский просто кивнул в ответ и продолжил:
— Тащите Матвея к озеру и прорубите прорубь во льду. Другого шанса у нас не будет, даже вертолет не успеет довести его до Иркутска. Отравление убьет его раньше.
— Командир, тащите Матвея к озеру, бегом, бегом! — Рявкнул Кобылин, — Четвертый, мне нужна прорубь уже пять минут назад!!!
* * * * *
Тьма вокруг… и холод… Почему вокруг тьма? И тело я не чувствую…
— Вот сколько раз мы должны доставать тебя из задницы, в которую ты сам героически залезаешь? — Насмешливый мужской голос выдернул меня из раздумий.
Я повернул голову (или не повернул?!) и увидел рядом Белобога.
— Вот сегодня выражать свое почтение желания нет. — Буркнул я.
— О, как! И почему же? — Усмехнулся один из Вышних Богов.
— А ведь все началось благодаря вашему наставлению о применении Темного источника в той потасовке в парке, в Петербурге. Именно во время драки я применил Темный источник, и князь Долгоруков начал действовать, будто с цепи сорвался. Оказалось, что наличие двух Источников во мне — его заслуга. И ему нужен был мой Темный Дар, который я унаследовал благодаря роду Боярских.
— Ой, какой молодец, какую цепочку построил! А ты не забыл, что я тебе сказал, когда ты впервые пришел в родовой храм? Ты — пешка на шахматной доске, которая может стать ферзем. И да, чтобы стать ферзем нужно было пройти через все это. — Взгляд Белобога перестал быть насмешливым, и голос стал серьезным.
— И моих родных тоже нужно было подводить под такой риск? — Мои глаза тоже сузились.
— Ой, как мы разозлились. Прям страшно становиться. — В голосе Белобога вновь появилась усмешка спустя минуту молчания, — Им ничего не угрожало, все было просчитано и выверено. Только твое ранение было с высоким коэффициентом. Не повезло нам здесь, да. Вот и придется исправлять свои собственные ошибки.
— Знаете, мне сейчас ваш брат кажется гораздо человечнее, чем вы, хотя именно он воплощает в себе всю ту Тьму, что есть вокруг нас. — Выдохнул я.
— Не всю, далеко не всю… — С улыбкой покачал головой Белобог, — но сейчас мы не об этом говорим. Так что вернемся к твоему исцелению. Ничего не ощущаешь вокруг?
— Ощущаю огромное количество энергии, которая пульсирует в озере.
— Да, Боярский постарался. Свалить такую кучу небесного металла в священное озеро! Тогда мне казалось, что он — дурак, но даже я не понял, что благодаря этому случиться!
— То есть весь тот обоз мифрила здесь, в озере? — Выдохнул я.
— Ага, и каждый год она прирастала в три — четыре десятых процента от общей массы. — С улыбкой кивнул Белобог.
— Это новая проверка? — Прищурился я.
— Не для тебя, сейчас ты просто гонец. Это проверка для императорского рода. — Улыбка Белобога превратилась в оскал, — мы дадим новый инструмент земле, посмотрим, как он им распорядится — решит вытащить все, просто потому что давно мечтал вернуть это все домой, либо поступит хитрее. Единственное, что ты должен уточнить для Александра — если мифрил останется в Байкале в массе более ста тонн, то его прирост ежегодный сохраниться за счет особенностей озера.