Рыкарь
Шрифт:
— Вольно, господин подполковник. Я ненадолго и без проверки. Распусти людей по местам несения службы. — Улыбнулся император.
— Есть, Ваше Императорское Величество! — Гаркнул в ответ начальник изолятора и повернулся к строю, набрав в грудь воздуха, — У масс две минуты вернуться на свои посты! Сам пройду и проверю, и не дай-то Великие Боги, я хоть кого-то не застану на месте несения службы! Разойдись по местам!!!
Строй сотрудников мигом рассыпался, и полицейские маленькими, но организованными группами просочились внутрь различных зданий.
В итоге, спустя три минуты, на плацу остались только
— Петр Александрович. — Позвал начальника изолятора Александр Четвертый.
— Я, Ваше Императорское Величество! — Моментально откликнулся подполковник.
— Проведи нас к Долгорукову. — Кивнул император, даже не оборачиваясь.
— Есть! Прошу следовать за мной! — Козырнул подполковник и двинулся первым, ведя остальных за собой.
Следом за нами двинулись шестеро безопасников, в итоге, вся наша компания насчитывала десять человек. Подполковник двигался впереди, рука об руку идя с императором, заранее указывая на нужные повороты. Я шел плечом к плечу с князем Кобылиным, следом молча шли шестеро дворцовых.
Убранство тюрьмы было… серым. Все вокруг было серым… Создавалось ощущение, что серость — неотъемлемая часть Крестов. А еще тут было разлито умопомрачительно много энергии Смерти… Сотни, нет, тысячи Одаренных были казнены в этих стенах… И каждый приговор, приведенный в исполнение в этих стенах, оставлял свой отпечаток на этом месте… С таким объемом разлитой вокруг силы тут было настоящее раздолье для некроманта, вот только одно «но» — мне было отвратительно, просто омерзительно здесь находится… Вместе с энергией Смерти здесь были оставлены и последние эмоции, которые испытывали приговоренные — страх, ненависть, ярость, боль, отчаяние, печаль, скорбь, гнев, отчаяние, паника… Все это множилось многие годы и перемешалось в безумном коктейле… Неудивительно, что многие старались покончить с собой в этих стенах… Еще бы был способ это сделать, сидя в клетке в мифриловых браслетах…
Бррр… Жуть… Не хочу здесь находиться… Просто сбежать хочу отсюда… Как можно быстрее и дальше…
— Чтобы от тебя не потребовали — сделай это, иначе последствий не избежать! — Услышал я голос князя Кобылина.
— О чем вы говорите, князь? — Одними губами прошептал я в ответ.
— Просто так император не повез тебя сюда… Он всегда преследует какие-то цели… И сейчас он явно чего-то хочет… Если хочешь жить… То сделай все так, как он потребует… — Прошептал князь.
А вот это мне уже не нравиться вдвойне… Чего император может потребовать от меня, простого дворянина, пусть и наделенного двумя источниками?…
Наша компания спустилась на второй подземный этаж. Коридор здесь был уже значительно уже, так что нормально мог идти только один человек. У каждой решетчатой двери стояли часовые, которые отдавали воинское приветствие, как император и начальник изолятора оказывались на дистанции пяти шагов от них. Мы прошли до конца коридора и остановились у самой последней двери на этаже.
— Арсений Владимирович Долгоруков содержится здесь, Ваше Императорское Величество, в одиночной камере, без права прогулки и встреч, как и было приказано Великим Князем Михаилом Васильевичем. — Отрапортовал подполковник Васин.
— Хорошо, можете подождать нас здесь, господин подполковник. — Кивнул император и вошел в открытую дверь камеры.
Князь Кобылин и я вошли следом. За нами вошли двое бойцов СБ, остальные остались в коридоре, как и начальник изолятора.
— Ну, здравствуй, князь. — Насмешка в голосе императора звучала открыто.
— Добрый день, Ваше Императорское Величество. — С бетонной койки, которая являлась по сути постаментом, с одним матросом поднялся мужчина в серой робе.
Наследник князя Долгоруковых выглядел откровенно паршиво. Тело Арсения Владимировича сдало под действием браслетов из нулевого мифрила, которые явно никто не снимал последний месяц. Источник нового «князя» стал гореть гораздо тише, тело осунулось, были видны мешки под глазами и запавшие щеки, словно он был на долгой голодовке. Часть ногтей отсутствовала, другие были обломаны, той прически с зачесанными волосами больше не было — Долгорукова обрили налысо…
— Ну как тебе новые апартаменты?
— Меньше прежних, я больше привык к простору и большому количеству света в помещении, Ваше Императорское Величество. — Криво усмехнулся Арсений Владимирович.
— Я вот одного не могу понять, Арсений, ты же вроде как взрослый мужик, и ты уже был взрослым, когда я разобрался с князем Боярским. Зачем ты влез в эту авантюру? Ты же прекрасно понимал, что в случае провала, голову с плеч твою снесут и принесут мне на блюде? — Император стоял перед Долгоруковым, возвышаясь словно скала.
— Был приказ действующего князя рода. Род — превыше всего. — Пожал плечами «князь» Долгоруков.
— Даже превыше империи?
— Я уже ответил, Ваше Императорское Величество. — Вновь пожал плечами Долгоруков.
— Эх, Арсений, Арсений… Если бы ты сразу пришел ко мне и рассказал, что князь Долгоруков проворачивает… Тогда сейчас князем был бы ты, и ничего этого не было… И род твой был бы в почете и уважении во всей империи… А так… Ты сам виноват в том, что сейчас происходит. Ты это понимаешь? — Император покачал головой.
— Понимаю, Ваше Императорское Величество. — Долгоруков медленно поклонился императору.
— Ну, тогда не серчай. Все по закону, как говориться… — Император щелкнул пальцами.
Один из дворцовых приблизился к императору и достал из кобуры под черным пиджаком пистолет. Перезарядил, поставил на предохранитель и передал в руку императору, после чего вернулся на свое прежнее место.
— Волков. — Позвал меня император.
Я сделал два шага вперед, вставая на одной линии с Александром Четвертым.
Долгоруков перевел взгляд на меня и криво усмехнулся. Оказывается, у него и зубов теперь гораздо меньше… Император повернулся ко мне лицом и протянул пистолет.
— Что вы хотите от меня, государь? — Мне было понятно, чего он от меня хочет…
— Закончи дело. — Просто ответил император.
Вот ведь пид**! Я должен пристрелить Долгорукова как собаку в этих застенках?! Ты меня в таком говне замазать хочешь, у***к хитрозадый?! А ты сам свой хрен с солью сожрать не хочешь?!..
Все эти мысли проносились в моей голове, а я сам смотрел то на рукоять пистолета, то на лицо императора. Александр Четвертый не выражал никаких эмоций, просто ждал. Лишь в его глазах плясало пламя…