Рыжая 3. Сон в руку
Шрифт:
– Что ты несешь, несчастный? – полумертвый безумец внушал ужас, но слова его завораживали. – Зачем мне вера, если у меня будет всё?!
– У тебя ничего не будет, – едва держащийся на ногах печально улыбнулся. – Только любовь дарует блаженство. Вера помогает преодолеть страдания. Надежда дает силы идти вперед. Твое тело будет жить вечно, но душа будет умирать без надежды на спасение. Тело сделаешь ты нетленным, но душу обречешь на вечные муки. Отныне ты сам станешь хранителем своей смерти, но это страшнее чем то, что ожидает меня. Лишь любовь
Кровавое марево застилало глаза, мысль о смерти снова вызвала приступ удушья.
– Замолчи!!! Ты жалкий лжец, безумец! Убирайся вон…
Не помня себя от ярости, Агасфер вытолкнул обреченного за порог и рухнул на свое дурно пахнущее ложе…»
2
Евгений Иванович развернулся и взглянул своей собеседнице прямо в глаза:
– Вы знаете, что существуют бессмертные?
Миссис Харрис сдержанно улыбнулась:
– Конечно. Я же смотрю кино.
– Я говорю серьезно.
– В самом деле? – она поправила складки на юбке. – Если это шутка, то не очень удачная. Мне не смешно.
Кержич взял стул и придвинул максимально близко к креслу хозяйки.
– Послушайте, Элиза, я хочу открыть вам одну тайну…
– Одну? Да мне кажется, что вы полностью сотканы из тайн, – миссис Харрис все еще пыталась отшучиваться, но голос уже звучал не так уверенно. – Так о чем речь?
– Нам пора объясниться.
Тонкие пальцы на мгновенье застыли.
– Ах вот вы о чем… Эвжен, я безусловно ценю ваше ко мне отношение, но буду откровенна: пока я не уверена, что готова к новым отношениям.
Кержич смотрел холодно. От былой любезности не осталось и следа.
– Элиза, вы безусловно являетесь очень привлекательной женщиной, но речь о другом.
Миссис Харрис смешалась.
– О другом? Не понимаю…
– Я являюсь Хранителем секретов Бессмертия. Мои возможности и власть безграничны. Своей рекламной компанией вы начали опасную игру. Вы пытаетесь вторгнуться в область, закрытую для простых смертных.
Прекрасное лицо исказила судорога:
– Вы… это серьезно?
– Более чем.
Кержич встал и принялся прохаживаться по комнате.
– Люди глупы и ограничены. Они верят в начало и конец сказки, но почему-то подвергают сомнению ее середину. Вот вы, добропорядочная христианка, верите в приход и спасение Христа, но почему-то не верите в его могущество.
Миссис Харрис невольно перекрестилась:
– Прекратите! Я запрещаю вам ТАК говорить в моем доме.
Развернувшись на каблуках, Кержич вновь приблизился к хозяйке вплотную:
– Почему?
– Потому что… Вы богохульствуете!
Евгений Иванович медленно покачал головой:
– Напротив, я пытаюсь выступить в Его защиту.
– Он не нуждается ни в чьей защите. И уж тем более в вашей! – запальчиво воскликнула миссис Харрис.
– Почему же именно в моей?
– Потому что… потому что вы неверующий! – Элиза с трудом находила подходящие слова.
Евгений Иванович рассмеялся:
– Я один из немногих, кто по-настоящему верует в Него! – Он схватил растерянную хозяйку за руку и почти силком подтащил к окну. – Идите сюда… Представьте, что перед вами весь мир. Как вы думаете, сколько людей верят, что Агасфер жив? Что он до сих пор среди нас? Я вам отвечу: ни одного.
Миссис Харрис выдернула руку и устремилась к выходу. Кержич настиг ее у самой двери:
– Постойте! Прежде чем вы отдадите прислуге приказ никогда меня больше сюда не впускать, прошу вас, выслушайте до конца.
Элиза демонстративно закрыла уши ладонями:
– Я не стану этого слушать.
– Станете, – жестко произнес Кержич и усадил ее на кушетку.
Присев рядом, он продолжил уже несколько спокойнее:
– Хотите, я вам расскажу середину из этой истории? То, о чем знает лишь горстка посвященных?
Миссис Харрис отсутствующим взглядом смотрела на противоположенную стену.
– Мне абсолютно все равно, что вы скажете. В этом доме вы больше никогда не появитесь.
– Хорошо. – Евгений Иванович, казалось, даже обрадовался. – Будем считать, что я осужден на казнь. Но вы же не станете вести себя, как Агасфер, вы не откажете обреченному в последней просьбе?
Несколько секунд Элиза молчала, затем кивнула:
– Хорошо. Говорите. Но это будут ваши последние слова в моем доме.
– Вот и прекрасно. – Кержич устроился поудобнее. – Итак, начнем с того самого момента, когда, изнемогая от непосильной ноши и жажды, Иисус упал на пороге дома торговца. Ему требовалась самая малость – немного сочувствия и глоток воды. Это почти ничего не стоило, но Агасфер отказал ему. Знаете почему?
Миссис Харрис оставалась безмолвной.
– Он, как и все, не верил в спасение, как и все живое на Земле, страшился небытия. Смерть пугала Агасфера до животного отупения, до рвоты… Его пугало даже само упоминание о ней. Любую мелочь торговец принимал за ее дыханье, ведь мимо его окон проходила дорога на Голгофу. Под его окнами проходила сама Смерть, – гость с силой сжал сухие пальцы. – И однажды она заглянула в его дом.
– Что за глупости вы мне рассказываете, – попыталась возразить Элиза, но Кержич прижал палец к губам.
– К нему с просьбой обратился фактически мертвец, тот, кто через несколько минут будет медленно умирать, задыхаясь под тяжестью собственного тела и истекая кровью. Можете представить его состояние? – черные глаза полыхнули зловещим огнем. – Конечно, сейчас несчастным торговцем занималась бы целая армия психоаналитиков, но в те времена Агасферу оставалось лишь тихо сходить с ума, не рассчитывая на поддержку. В то мгновение он не думал ни о чем, кроме одного – немедленно избавиться от страшного гостя, вестника смерти. Только поэтому Агасфер отказал в глотке воды приговоренному.