Рыжая 3. Сон в руку
Шрифт:
– Дарья Николаевна, вы куда?
– На кудыкину гору! – Она даже не обернулась. – И передайте вашему начальнику: я надеюсь, что у него обнаружат стригущий лишай!
Костя все понял. Сорвавшись с места, он обежал машину и двумя руками, под локотки, нежно приподнял дрыгающуюся женщину, после чего, стараясь не повредить ей прическу, осторожно впихнул на заднее сиденье.
Глава 11
1
«Глиняные стены еще хранили подобие
Где-то вдалеке послышался гул. Сердце болезненно сжалось. Этот гул будет нарастать, с каждой секундой становиться сильнее, отчетливее, пока не превратится в радостные крики толпы и протяжные стоны обреченных.
Агасфер плашмя рухнул на пол и накрыл голову тряпьем. Он знал, он предчувствовал, что на этот раз смерть не пройдет мимо. Если ночью ему привиделись черви, значит, сегодня она заглянет в его дом… Его судьба предрешена.
Шум становился все громче. Уже слышны были отдельные голоса:
– Смерть! Смерть ворам! Идите все смотреть как распнут воров!
Наконец процессия достигла его дома.
– Смерть! Смерть!
Агасфер сжался в комок и тихонько завыл.
Внезапно шум стих, и послышался тихий, едва слышный голос:
– Я не могу больше идти… Я устал…
Толпа разочаровано притихла. Плохо, если осужденный на смерть умрет от усталости или жажды по дороге на казнь. Несправедливо лишать людей их законного удовольствия.
– Пусть отдохнет, – послышался чей-то голос.
И толпа обрадованно подхватила:
– Он должен отдохнуть!
– Нет, пусть идет. Ему нельзя отдыхать, он преступник.
– А если он умрет?
Собравшиеся возмущенно зашумели:
– Он не должен умереть! Вон дом торговца, пусть отдохнет немного в его тени.
И снова тихий, почти беззвучный голос обессилено пробормотал:
– Дайте мне глоток воды… Хотя бы смочить губы…
– Эй, Агасфер! Дай ему напиться, пусть отдохнет на твоем пороге…
Агасфер медленно приподнялся с земляного пола. Предчувствие не обмануло его. Смерть все же постучала в его дверь. Смерть все-таки пришла за ним.
В комнате потемнело. Торговец в испуге вскочил и дернулся к двери. Перед входом стоял худой изнеможденный человек. Спекшиеся губы были черны, тело покрывали струпья. Голова была опутана колючками терна, и по слипшимся волосам стекала кровь.
– Что тебе надо? – прохрипел торговец. – Зачем ты остановился перед моим домом?
Огромные печальные глаза смотрели кротко, без злобы и страха, в них жило сострадание.
– Ты терзаешься, брат мой? – тихим голосом спросил осужденный на смерть. – Что печалит тебя?
Агасфер почувствовал, как язык прилип к сухой гортани. О чем тот говорит? И почему спрашивает о его муках? Разве сейчас он сам не повиснет на кресте, задыхаясь под тяжестью собственного тела и истекая кровью?
– О чем ты говоришь.....
– Я вижу, ты боишься. Но я помогу тебе.
– Поможешь мне? – торговец хрипло рассмеялся. – Ты, жалкий червь, который к вечеру превратится в вороний корм, хочешь помочь мне? Мертвец хочет помочь избежать смерти! Ты безумен. Убирайся прочь!
Кроткая улыбка тронула пересохшие губы.
– Так вот чего ты страшишься… Ты боишься смерти.
Агасфер был готов поклясться, что слышит в словах осужденного сочувствие.
– Убирайся вон!
– Дай мне напиться и я дарую тебе бессмертие.
Словно молния пронзила тщедушное тело торговца.
– Ты?! Ты, гниющий заживо, даруешь мне вечную жизнь?! Безумец! Убирайся от моего дома немедленно и пусть муки твои продлятся вечно, – он схватил со стола кувшин и, не помня себя от ярости, швырнул в осужденного. Кувшин ударился о притолоку и разлетелся на куски. Один из глиняных осколков рассек впалую щеку, но тот даже не вздрогнул. И еще тише чем прежде, произнес:
– Несчастный! Ты не знаешь чего на самом деле должен бояться. Ты боишься смерти, но жизнь не освещенная огнем любви, страшней даже самой мучительной смерти. Я обещаю, ты не умрешь. Не умрешь до тех пор, пока твое ожесточенное сердце не заполнит любовь, пока ты не научишься сострадать самой ничтожной птахе. Подойди ко мне, и я скажу тебе как избежать ее…
Словно завороженный Агасфер приблизился к незнакомцу и рухнул на колени…»
2
– Как все-таки причудлива история. – Кержич стоял лицом к огромному стрельчатому окну и задумчиво смотрел в поле. Руки его беспокойно перебегали по спинке изящного стула. – Все мы звенья огромной неразрывной цепи. Только представьте: если бы две тысячи лет назад один человек не зашел в дом к другому, меня бы сейчас здесь не было.
– Что вы имеете в виду? – спросила миссис Харрис, не отрывая глаз от глянцевых страниц модного журнала.
– Я о том, что, если бы Христос не попросил воды именно у Агасфера, ни вас, ни меня, вероятно, не было бы на этом свете.
Хозяйка свела к переносице тонкие брови:
– О чем вы говорите, Эвжен? Я не понимаю.
Евгений Иванович оторвал взгляд от бескрайнего зеленого поля и, развернув кресло, присел, по обыкновению сведя копчики пальцев.
– Вы помните притчу об Агасфере?
– Разумеется. В отличие от вас, я посещаю воскресную мессу.
– Значит, вы помните, что он отказал обреченному на смерть в даже в тени от своего дома?
– Знаю. И что?
– А вас не удивляет, что в ответ на его отказ Спаситель даровал ему бессмертие?
– На то он и Спаситель. – Элиза попыталась отделаться ничего не значащей фразой, но, заметив, как серьезен ее собеседник, снисходительно улыбнулась: – К тому же, бессмертие не было ему даровано, оно должно было стать карой.