Рыжая 4. Тупиковое звено. Часть 2
Шрифт:
– Что ж, вы обратились по адресу. Именно этим мы и занимаемся. – Директорша смотрела ободряюще. – Будем рады вам помочь.
– Спасибо большое. – Даша сидела, слегка оглушенная свалившийся удачей. – Даже не знаю, как вас благодарить.
– Ну пока не за что. Хотите еще кофе?
– Нет, спасибо. Прекрасный кофе, но мне достаточно.
– Тогда перейдем к делу. Как фамилия вашего деда?
– Вельбах. Барон Николай Андреевич фон Вельбах.
Лилия Сергеевна несколько секунд размышляла. Затем покачала головой:
– Нет. Вот так сразу не припомню.
Даша почти не сомневалась, что ответ
– Расстраиваться рано. Заполните все пункты, на которые можете дать ответ, мы это передадим в наш банк данных. Конечно, потребуется некоторое время…
– А сколько? – Даша подняла голову.
– Что сколько?
– Сколько потребуется времени?
– Ну это сказать сложно. – Женщина кивнула на стеллажи вдоль одной из стен. – Здесь у нас данные на тысячи людей, большая часть информации введена в компьютер, но еще много и бумажной работы. Связываемся с нашими архивами, зарубежными… Иногда не менее полугода уходит.
– Полгода! – Даша испугалась. За полгода их всех истребят под корень! – А побыстрее никак не получится? Может, я сама здесь поработаю? – Она умоляюще сложила руки. – Вы не бойтесь, у меня есть опыт.
– Дело здесь не в опыте, – взгляд директора стал ускользающим.
– Понятно. – Даша вздохнула.
Разумеется, кто позволит незнакомому человеку копаться в базах данных?
– Извините, я так спросила, на всякий случай. Но, понимаете, – она все же не оставляла надежды попытаться решить дело, как можно быстрее. – Дело не только в моем любопытстве, существуют определенные обстоятельства… Скажем так: я несколько ограничена в сроках.
Лилия Сергеевна смотрела на пустую анкету и явно о чем-то думала. Даша продолжала канючить:
– Моя бабушка… Она очень больна. Очень. И попросила найти пропавших родственников до того, как отправится в мир иной. Клянусь вам всеми святыми, что никакой иной цели у меня нет. – И зачем-то добавила: – Я даже живу за границей.
Директор подняла теплые карие глаза. Они улыбались.
– Вам не надо оправдываться. Я все прекрасно понимаю. У нас такой случай каждый второй. – Она помолчала. – Как же вам помочь? Быстро решить этот вопрос надежды почти нет…
Что-то в этом «почти» было такое, отчего Даша немедленно навострила уши.
– Почти?
– Почти. Есть у нас один человек, выдающийся специалист. Генрих Рейнгольдович Миллер. Одно время он занимался угасшими родами. Думаю, вам надо связаться именно с ним.
– А он сейчас здесь? – У Даши в душе запели фанфары.
– Нет. Он редко бывает в музее.
Фанфары стали чуть тише.
– А как же тогда…
– Мы сейчас ему позвоним. Он недалеко живет и, думаю, согласится вас принять. Он очень хороший человек. – С этими словами директор придвинула телефон и набрала номер. – Его дочь уехала в Германию, а он ни в какую. Говорит, здесь мои предки жили и умирали, и я здесь хочу остаться. Он удивительный… Алло, Генрих Рейнгольдович, здравствуйте, Митрофанова вас приветствует. Как поживаете? Что-то давно к нам не заглядывали… – После небольшой паузы Лилия Сергеевна негромко охнула: – О, как плохо… Но теперь-то все в порядке? – Выслушав ответ, она снова заулыбалась. – Очень рада за вас, вы молодец. Генрих Рейнгольдович, я к вам вот по какому поводу. Здесь у меня одна дама интересуется остзейцами. Спрашивает, не могли бы вы ее проконсультировать? Можно, да? Спасибо вам большое, я передам ей трубочку… А, поняла, поняла! Хорошо, ждем вас в гости… Марье Сергеевне сердечный привет.
Даша растерянно улыбалась. Она так и не поняла, чем закончился разговор.
– Генрих Рейнгольдович просил вас зайти прямо сейчас.
– А это удобно? – ей вдруг стало неловко.
Напросилась в гости к совсем незнакомому человеку.
– Конечно удобно. – Лилия Сергеевна уже протягивала листок с адресом. – Ему новый человек только в радость. – И добавила с непонятной интонацией: – Тяжело ему одному.
3
Выглянуло солнце, ветер стих, и для середины октября погода установилась отменная. Солнышко щедро расцветило оставшиеся на деревьях листочки. Поблекшие, растерявшие красные, желтые, золотисто-оранжевые краски, казалось, они пользуются последней возможностью погреться в холодных солнечных лучах, хоть на мгновенье расцветить приготовившийся к зиме город.
Даша бодро вышагивала вдоль домов, высматривая нужный номер. Через пятнадцать минут она уже поднималась на третий этаж. Нужная дверь оказалась чуть приоткрытой.
– Тук-тук, хозяева, есть кто дома? – спросила она, просовывая голову в щель.
– Проходите! – отозвался громкий голос из глубины квартиры.
Толкнув дверь, молодая женщина оказалась в темном тесном коридоре. Тусклая лампочка без абажура едва освещала бесчисленные книжные полки и давно не циклеванный паркет. Хозяина не было видно.
– Проходите в комнату! Из коридора сразу направо, – послышался тот же голос.
Даша неуверенно шагнула в комнату. Большая, почти квадратная комната выглядела словно с довоенных фотографий – выцветшая деревянная мебель, низкий абажур над круглым столом, тяжелая скатерть. И бессчетное количество книг. Книги, как и мебель, выглядели очень старыми, их корешки были потрепаны, за малым исключением все они имели неопределенный серо-коричневый цвет. Лишь сборники да энциклопедии имели хоть какой-то упорядоченный вид, большинство стояли впритирку, вповалку, друг на друге.
Даша так увлеклась разглядыванием корешков, что не сразу заметила хозяина. Возле расшторенного окна в кресле-коляске сидел мужчина. Он сидел спиной к окну, свет падал сзади, и лица почти не было видно.
– Ну что же вы замерли, голубушка. – Голос хозяина прозвучал весело, доброжелательно, словно он обращался к давней знакомой. – Проходите, не стесняйтесь.
Даша сделала несколько робких шагов.
– Здравствуйте…
– Здравствуйте, здравствуйте. И как же вас звать-величать?
– Даша.
– Стало быть Дарья… – Миллер вопросительно приподнял интонацию.
– Николаевна.
– Вот и прекрасно, Дарья Николаевна. Проходите, устраивайтесь, сейчас Марья Сергеевна придет, чайком нас попотчует. Она как узнала, что к нам гостья пожаловать изволит, так сразу отошла пирожных сладких купить. Вы ведь любите пирожные, а? Признавайтесь.
Даша улыбнулась и, сняв плащ, перекинула через спинку массивного деревянного кресла, страшно чопорного и, скорее всего, жутко неудобного.