Рыжая-бесстыжая
Шрифт:
— Еще одна мелочь, — рассмеялась она, — меня зовут Мона Грей. Или же имя девушки вы привыкли узнавать в последнюю очередь?
Глава 3
Сразу после ленча я снова поехал в Коун-Хилл для второй встречи с вдовой. Дворецкий открыл дверь, при виде меня его физиономия сразу же вытянулась.
— Да, лейтенант? — кислым голосом спросил он.
— Я бы хотел повидать леди, которую в лакейских кругах называют вашей хозяйкой. Никак не возьму в толк, как подобный увалень может быть допущен в приличный дом, да еще строит из себя неизвестно что.
— Вы желаете видеть миссис Миллер? — Казалось, он выдавливал из себя слова.
— Проведите меня. И без фокусов на этот раз, ясно?
Очевидно, я требовал невозможного, все повторилось снова. «Обождите в библиотеке, пожалуйста», без этого, видимо, нельзя обойтись. Только на этот раз мне пришлось ждать не более тридцати секунд.
Она была в простом черном утреннем туалете, который, вне всякого сомнения, был удостоен минимум трех премий в каком-нибудь шикарном салоне и стоил целое состояние. Если таков был траурный наряд вдовы, то на меня он произвел явно возбуждающее действие. Материал так плотно обтягивал ее ножки до половины икры, что она выглядела практически совершенно обнаженной, лишь внизу струилась расклешенная оборка. Миссис Миллер не ходила в обычном понимании этого слова, она как бы волнообразно перемещалась.
— Что теперь, лейтенант? — спросила она кислым тоном, словно пробовала лимон.
— Меня замучило любопытство, — объяснил я. — Вчера вечером, когда я сообщил вам о смерти вашего мужа… знаете, может быть, я произвел бы большее впечатление, если бы сказал, что пошел дождь.
— Разве это не мое личное дело, как я реагирую на плохие новости?
— Возможно, вчера так оно и было, — пожал я плечами, — но сегодня это стало моим делом. Сегодня нам доподлинно известно, что ваш муж умер не от сердечного приступа, его убили.
— Странно! — Она казалась всего лишь слегка удивленной. — Вы знаете, кто его убил?
— Я решил, что вы сможете помочь мне в этом. Вы же, наверное, хотели бы найти его убийцу?
— Если бы я узнала, кто это сделал, я бы, возможно, дала ему на выпивку, — спокойно ответила она.
— Неужели вы так сильно ненавидели Уоллиса Миллера?
Ее улыбка была холоднее льдов Арктики.
— Я никогда не делала из этого тайны. С какой стати мне начинать сейчас притворяться? Только потому, что он мертв? С самого начала наш брак был ошибкой. Мы были несовместимы, кажется, это так называется? В скором времени он стал пропадать из дома иногда на целые недели, и тут не требовалось особой женской интуиции, чтобы предположить наличие другой особы.
— Рита Кейли? — Я вспомнил завещание Миллера.
Она поджала губы.
— Я так и не удосужилась узнать ее имя, — презрительно заявила она. — Я легко могла себе ее представить, зная пристрастие Уолли к дешевым потаскушкам, скорее всего, какая-нибудь стриптизерша из ночного притона!
— Вы никогда не помышляли о разводе?
— Нет! — Она твердо покачала головой. — Это был хладнокровный контракт, если можно так выразиться: я дала ему социальный престиж, а он снабдил меня деньгами. Я не хотела их терять, лейтенант, денег было слишком много.
— Во всяком случае, вы вполне откровенны, — сдержанно заметил я. — Вам известно содержание завещания?
— Я пока его не слышала… — Она приподняла брови. — Есть там что-то такое, что мне следует знать, как теперь принято выражаться в этих отвратительных объявлениях?
— Половина его состояния переходит к вам, — ответил я, — вторая — к Рите Кейли.
— Я опротестую это! — Она буквально плюнула в меня этими словами.
— Когда вы видели его в последний раз живым? — спросил я.
— Вчера вечером. Он приехал домой из офиса около пяти, сказал, что должен снова уехать и что не вернется допоздна. К подобным заявлениям я уже давно привыкла, поэтому не стала ничего спрашивать. Меня это не интересовало.
Послышался вежливый стук в дверь. В следующее мгновение в комнату вошел дворецкий.
— Прошу извинения, мадам, — произнес он почтительно. — Мистер Киркленд в холле.
— Попросите его подождать, Чиверс, — нетерпеливо сказала она.
— Да, мадам.
Он тихо прикрыл за собой дверь и отправился выполнять поручение.
— Если в Уолли вчера вечером было что-то необычное, — продолжила миссис Миллер, — я не заметила этого. Одну минуточку. Он взял такси, а не поехал на своей машине, возможно, это имеет какое-то значение?
— Были ли у него враги? Знаете ли вы кого-нибудь, кому бы хотелось его убить?
— Почти все, кому пришлось иметь с ним дело, — холодно отрезала она. — Уолли не был человеком, лейтенант. Он был чудовищем!
— Вы это запечатлеете на его могильном камне вместо обычной эпитафии? — вежливо осведомился я.
— Я не стала бы тратить на него деньги после смерти, он потратил их более чем достаточно при жизни.
— По всей видимости, это называется «быть откровенным до конца»?
Она улыбнулась:
— Почему бы мне не быть откровенной? Мне нечего скрывать.
Я опустил глаза и пару секунд любовался ее затянутой в черный шелк фигурой.
— Вне всякого сомнения, было бы преступлением это прятать! — пробормотал я. — Скажите, его ничего не тревожило? Он имел для этого какие-либо основания?
Она беспечно пожала плечами:
— Я бы этого все равно не знала, ведь мы с ним практически не разговаривали. В среднем, как мне думается, произносили десяток слов за день.
— Спасибо. Мне бы очень хотелось вам сказать, что вы мне сильно помогли, но…
Я взял шляпу, вышел из комнаты и направился по коридору к парадной двери. По пути я обогнал дворецкого, за которым шагал другой посетитель, высокий, атлетически сложенный малый с глуповато-красивой физиономией. Он кивнул и улыбнулся мне, и я решил, что это тот самый Киркленд, о приходе которого доложил Чиверс.