Рыжая птица удачи
Шрифт:
— В общем, Гордеев должен принести сюда эти деньги через месяц. Тридцать суток, начиная с этого дня. Потом и он, и Марго становятся для нас вне закона. Ты не дурак. Сам знаешь, если должник не в состоянии отдать долг, с ним недолго носятся. Его убирают, Лазарев.
Рыжий повертел в руках тлеющий окурок.
— Фрог, а твоя жизнь тебя не беспокоит?
Руслан рефлекторно сглотнул, но сообразил — кажется, вопрос был задан не в виде угрозы.
— Нет, не беспокоит, — на всякий случай он осторожно шагнул чуть в сторону. — Я уже озаботился переводом стрелок
Все. Поручение Алекса выполнено, он всё сказал. Пора завязывать.
— То есть, ты своё дело сделал… — задумчиво произнёс Лазарев. И вдруг резким движением отбросил непотушенный окурок в сторону — точно на шёлковое покрывало одного из диванов.
Руслан вздрогнул от этого порывистого взмаха рукой и инстинктивно подался назад, пытаясь крикнуть, но горло не слушалось. Сиплый звук, вырвавшийся у него, услышал только тот, кто теперь пугал Руслана до умопомрачения. Убьёт ведь, сволочь! — пронеслось в голове. Он непроизвольно зажмурился.
Тишина. Ушёл?
Руслан осторожно приоткрыл глаза и неожиданно близко, так близко, что у него свело живот, встретил всё тот же синий взгляд. Только сейчас в нём было другое выражение. Столько брезгливости и презрения по отношению к себе Руслан не читал даже в глазах Алекса.
— Спасибо, что предупредил, лягушонок, — с непередаваемым выражением сказал Лазарев и, резко повернувшись, вышел прочь.
От шёлка на диване поднимался дымок.
— Вот чертовщина… А я только что её матери позвонил, сказал, что всё нормально, — растерянно сказал Дмитрий. — Что же делать? Если только…
— Поздно метаться, Димка.
Павел устало откинулся на спинку диванчика. Они сидели с Дмитрием на кухне, плотно прикрыв двери.
— Они нас загнали в угол. Мы не сможем сейчас ничего сделать. Убрать Фрога и всю его шайку — трудно, но возможно. А толку? Он правду сказал, не ему эти деньги нужны. И сдал он тебя наверх сразу же. Думаю, ещё до того, как Ритка до нас доехала. Он не дурак и за свою жизнь трясётся.
Дмитрий вполголоса выругался.
— Мы такие деньги за месяц не заработаем, — задумчиво сказал Павел. — Даже если оба устроимся в директора фабрик по производству космического транспорта.
— Факт, — кивнул Дмитрий. Ему в голову вообще ни одной мысли не приходило.
— Банк ограбить?
Дмитрий посмотрел на друга, как на ненормального, но уловил тень невесёлой улыбки и немного успокоился. Шутит, слава Богу.
— Занять?
— У кого? — теперь пришла очередь Павла смотреть на него, как на психа. — У тебя много друзей-миллионеров?
Дмитрий пожал плечами.
— У меня — нет. Но я могу попробовать через отца.
— Угу, — кивнул Павел. — То ты расплевался с ними, то…
— Ну, это ведь мои родители. Мои, не Риткины. Разницу чувствуешь? Отец на меня махнул рукой, но если его попросить как следует и объяснить последствия — он поможет. Если сможет, конечно.
— Вот именно. Если сможет.
Они помолчали некоторое время.
— Паш, — вдруг сказал Дмитрий. — А если пойти с другой стороны?
Павел непонимающе взглянул на него, ожидая продолжения.
— Пашка, это же настоящие бандиты. Это наркота, проституция, людей убивают.
— И?..
— Фойзе. Ребята. Как думаешь, если с ними связаться?
Павел некоторое время молчал.
— Это выход был бы, — неуверенно сказал он. — Но… Мы с тобой сейчас никто. Это раз. А два — как ты себе это представляешь? «Дяденька Валентин Александрович, спасите»? И придёт добрый, но справедливый Фойзе и навешает нехорошим парням по первое число?
Дмитрий задумался, но не понял.
— Димка, — терпеливо продолжил Павел, — чтобы бросить всё и ломануться на Землю для наведения порядка в одном районе одного города или, тем более, начинать большое расследование и искать верхушку этой шайки, нужен приказ сверху. А вот наверх мы с тобой донесём нашу информацию очень нескоро. Потому что начинать придётся с низов. А вот тут я не поручусь за то, что половина полицейских города не куплены. Во всяком случае, я не хотел бы устанавливать истину опытным путём, рискуя твоей, Риткиной или чьей-либо ещё головой.
— Ты хочешь сказать, что у тебя нет прямой связи с Фойзе? — упрямо гнул своё Дмитрий.
— Я хочу сказать именно это. И еще… Димка, сейчас это наша проблема. И мы решим её сами.
Дмитрий вздохнул. Что-то ему подсказывало, что это неправильно. Но спорить с Фениксом, который уже всё решил, было невозможно. Оставалось только надеяться, что тот знал, о чём говорит.
— Не вздыхай, — заметил его состояние Павел. — Давай начнем с поиска кредитов. Я через свою работу, ты через родителей. Мне почти стопудово не повезёт, но я ещё пройдусь по банкам — мало ли, что.
— Ещё когда мы только прилетели, мне двое ребят предлагали работу и помощь, — вспомнил Дмитрий. — Я попробую их найти, чем чёрт не шутит.
Павел кивнул, соглашаясь, но спохватился и добавил:
— Только, Дим, ты не вздумай кому-нибудь ляпнуть про Фрога и реон. После этих двух кодовых слов тебя пошлют и ребята твои, и папа с мамой. И будут правы.
Дверь приоткрылась, и в кухню заглянула Ника.
— Паш, вы долго ещё? А то Риту кормить пора.
Снова плохая погода. Моросящий холодный дождь. Свет уличных фонарей отражался в асфальте, и казалось что там внизу не бетон, а другое, ещё одно измерение. Ника сидела около открытого окна и ёжилась от холода. Ей нужен был воздух, а ещё здесь пахло сигаретами Павла. Девушке становилась уютно от этого аромата, возвращаться в спальню, где стоял запах синтетического лекарства, не было никаких сил.
Воспоминания о Павле заставили улыбнуться. Никто и никогда не вызывал у неё таких чувств — нежности и желания одновременно. Он мог обнять, прижать к себе, и Нике казалось, что ничего плохого с ней никогда не произойдёт. А иногда он садился на диван и закрывал глаза, и девушка гладила его. По лицу, по волосам — ему было всё равно — он ловил эту ласку, каждое её прикосновение.