Рыжая птица удачи
Шрифт:
Ах ты!.. Ты…
Он был уверен, что увидит её смеющейся, уже почти слышал девичий мелодичный смех. Но вынырнув, наткнулся на русалочий серьёзный взгляд. Ни смешинки.
— Освежись. Всё лучше, чем глупости болтать.
Ника не подала ему руки, просто развернулась и пошла к дому, предоставив ему самостоятельно выбираться в полном недоумении.
— А пока некоторые тут развлекаются с… ты почему весь мокрый?! — встретил Кира в отведённой им комнате Балу.
Кир пропустил вопрос мимо ушей.
— Ты что-то хотел
— Я тут выяснил кое-что, — сообщил Балу.
— А не пойти ли нам прогуляться? — кивнул Кир. — Только переоденусь.
— Вообще-то, мне кажется, ты уже нагулялся… Но ты прав. Пошли.
Едва они вышли за ограду дома Ревнёвых, Балу начал рассказывать.
Он успел предметно переговорить с Аристовым о том, к кому им можно обратиться для начала, чтобы вообще хоть что-то узнать.
— Пришлось обрисовать ему ситуацию с Фрэнком, — сказал Балу, а на вопросительный взгляд Кира тут же пояснил: — Да брось, я ж понимаю, что тут может быть прослушка в любом углу. Я звонил ему с улицы, с рабочего мобильного на телефон гостиничного номера. Так что если нас кто и слушал, так только Фойзе, а ему можно. Так я продолжаю? Володя сказал, что вообще попасть на Каджеро можно только по контракту на сафари или на работу, но про работу мы уже говорили. Нет здесь работы «на неделю», да ещё такой, чтоб с её помощью можно было погасить бешеные долги.
— А что за сафари? — заинтересовался Кир.
— Ну, то самое, одно из направлений бизнеса Ревнёва. Зверюшки местные, огороженные территории, егеря и клиенты, приезжающие поохотиться.
— Погоди, но на это же нужны деньги, откуда они у Фрэнка? — помотал головой Кир.
— Да вот и я задумался. Тут даже не в них дело. Дело в том, что он собирался отсюда с бабками вернуться, — Балу выделил голосом слово «отсюда», — а не дополнительно потратиться. Но вообще — туристическая виза обычно действительна всего неделю. Тот самый срок, улавливаешь?
— Это ничего не доказывает.
— Да, конечно. Но Аристов дал нам наводку. Начинать надо с того, кто оформлял документы на въезд и выезд. Здесь есть старший менеджер, к которому стекается вся информация о клиентах. Через неё же можно и о персонале попробовать узнать, как сказал Аристов.
— Через «неё»?
— Да, Карина Сайдарова. Кстати, у неё оседает и информация о медицинских осмотрах клиентов и персонала.
— А это нам зачем? — озадачился Кир, но сообразил раньше, чем успел себя мысленно по голове постучать. Конечно. Это можно использовать как повод для разговора, если вспомнить, под видом кого они тут находятся.
— Сайдарова примет нас завтра утром в своём офисе. Я договорился, — сообщил Балу и не удержался: — Пока некоторые там развлекались.
Опять стон. Гость так и не приходил в себя с ночи. Сменить повязку, пропитавшуюся кровью — кровоточить стало меньше, но рана заживает плохо. Вколоть очередную дозу противовоспалительного. Вытереть влажной салфеткой капли пота со лба раненого. Рана-то сама по себе не страшная. Дело не только в ней. Это-то и плохо, что дело не в ней… Врача бы.
Он попадал в разные переделки, не только на этой работе, но и на прошлой. Только всё было иначе. Даже когда он сам загибался во время перестрелки, когда некуда было уходить, они все знали, что за ними придут и вытащат. Даже когда здесь, в джунглях, на него напали разъярённые прошедшими мимо Охотниками лесные гиены, к нему на помощь пришли два егеря из посёлка, которых он смог вызвать по коммуникатору. А здесь — никто не придёт, не поможет. Есть только он сам, его знания и опыт. И только те лекарства, которые он может достать. А этого недостаточно. В общем, положение казалось отчаянным и безвыходным. Однако всё равно, по их неписанным законам безвыходных положений не существует. И тут выход может найтись. Надо было рискнуть и открыться кому-то из городка. Или сгонять в Алмазный? Там тоже есть нужные люди… только вот знакомых нет. И гарантий, что не сдадут, тоже нет. Но сколько можно ждать? Если ничего не предпринимать, финал будет довольно скорым и однозначным.
Но ничего не предпринимать он уже не мог. Слишком долго он плыл по течению, плюнув на собственные представления о чести, достоинстве, совести и человечности. А недавно он словно проснулся, как от пинка, словно вынырнул из вязкого болота равнодушия и бездействия. Один невидящий взгляд этих знакомых глаз, один звук этого голоса — всё, что оказалось нужным для пробуждения. И теперь он больше не мог сидеть, сложа руки. Надо было решаться, за себя и за того, кто однажды уже решил за них обоих. Пора наконец взять себя в руки и отдать все долги.
Все изменилось пару недель назад на одном из обычных рейдов второго уровня — да, они уже считались «обычными», — изменилось неожиданно, резко и необратимо. И он был уверен — это была не случайность. Таких совпадений не бывает. То ли это Судьба, то ли Бог, то ли та самая Удача…
…Тогда, пару недель назад, всё было, как обычно.
— Даниэль, ваш выход! «Мусор» в квадрате восемь-Б, — услышал он привычную команду-приглашение. Помнится, в самом начале это насмешливое «Даниэль» выводило его из себя. Сейчас же он бесстрастно и коротко ответил «есть!», завёл свой скутер-вездеход. В автонавигатор от старшего егеря уже поступили точные координаты места.
«Совсем рядом», — отметил он. — «Еще пятнадцать минут и на ближайший месяц всё будет закончено. Сегодня вечером напьюсь».
Он думал так раз в месяц, регулярно. После каждой зачистки. Правда, никогда не выполнял этого обещания. Просто выпивал снотворное, спал ночь без сновидений и недели три относительно спокойно отрабатывал обычным егерем. А потом ему начинали сниться кошмары. И однажды утром раздавалась команда — «На сегодня назначена прогулка, Даниэль!», и снова бесконечное ожидание в стороне сменялось лёгким раздражением от насмешливого голоса старшего, опять это «Вечером напьюсь», выстрел — и всё с начала.