Рыжая птица удачи
Шрифт:
Литный сделал шаг назад и кивнул Фойзе. Подполковник подал знак оператору, и лента транспортёра медленно поползла к открывающемуся люку шлюзовой камеры. Следом за уплывающими гробами дёрнулся Кельт, кто-то из ребят удержал его за плечо.
…Все. Уходят. Больше никогда не засмеется Тошка, больше никогда Серёга не хлопнет по плечу, никогда больше не будет надёжного друга рядом во время драки. Что я теперь без вас? Пустота. Глупо хвататься за удаляющуюся капсулу, не баба обморочная. Но как же я теперь — один? Эх, Тошка, зачем ты за мной пошёл
И он смотрит. Эх, командир… Я же помню, как ты нас гонял, как мы с тобой вместе всему учились, как мы тебе верили, как мы тебя любили, как мы за тобой пошли, когда ты позвал нас сюда. Как ты и тут всех заставил в себя верить, идти за тобой, как Серёгу к жизни вернул. Неправда, это не только мы с Джином, это ещё и ты был, ты вернул ему желание жить и работать дальше. Как спустя полгода после нашего прибытия на «Киплинг» он сказал тебе «Мы за тобой хоть в огонь, хоть в воду!», и как все тогда подхватили — «Феникс, Феникс!». «Волки» единодушны в своей любви и преданности, командир. И Бут был тоже со всеми, и мы с Джином.
А теперь они погибли потому, что ты ошибся. А у всех на уме одно — не отдадим Феникса. Неужели Хан прав? Да ладно, Серёга с Тошкой думали бы так же. Мёртвых не вернёшь, а живые на то и живые, чтобы иногда ошибаться…
Люк медленно закрылся.
…Хорошо, что всё заканчивается. Эти спектакли с прощаниями не по мне. Кому надо, тот уже простился. А так — торжественные речи, трагичные лица, трёпка нервов и трата времени. Пафос. Ненавижу.
Что, капитан, плохо? А я предупреждал. Ты махнул на мои советы рукой. Счёл, что умнее всех. Ну вот, видишь? Стоит, мнется, глаза виноватые — но ведь ни одного движения не сделал. А, Феникс? Не я ли тебя в самом начале предупреждал, что Дэн никогда на себя ответственность не возьмет? Ему главное — свою задницу спасти, а что будет с тобой — неважно, ну, погрызёт его совесть, погрызёт и успокоится.
Язва мечется. Нервы, эмоции, темперамент. Что, боишься один остаться?
И всё же… Чёрт. Я не думал, что дойдёт до трибунала. Не этого хотелось, конечно. Но раз так вышло — значит, судьба. И мне проще. Я для себя всё решил. Хватит. Финальный аккорд был знатный.
Сейчас закончатся похороны, начнётся суета, все будут бегать, правды искать, кого-то спасать, кого-то давить… Муравейник. Нет, всё. Срок контракта заканчивается через несколько дней, но продлевать я его не буду. Спасибо этому дому, пойдём к другому. Накушался я этой вашей романтики и благородства по горло. Пора и о серьёзном деле подумать. Салют, «волки»!
Прозвучала команда «смирно». Фойзе с облегчением проводил взглядом Литного, который быстрым шагом, всё также не глядя ни на кого вокруг, вышел из зала.
— Вольно. Разойдись! — скомандовал он.
Конечно. «Волки» задержались, пропуская остальных. Остались стоять вокруг командира, словно прикрывая его.
Подполковник подошёл к ним, негромко сказал, не сумев сделать тон официальным:
— Паша, сейчас ко мне в кабинет. С тобой будет говорить генерал Литный.
И сам пошёл к выходу, оставив взвод стоять в зале прощаний.
Феникс оглядел молчавших ребят, задержался взглядом на отстранённом Кельте.
— Все в жилой отсек, — хорошо, голос нормальный, спокойный. — На сегодня все мероприятия отменены, так что у вас свободное время, но я прошу не расходиться из кают. Когда закончится разговор у Фойзе, я должен буду переговорить с вами. Разойтись.
Все направились к выходу, Кельт прошёл мимо, не поднимая глаз, Дэн ушёл чуть ли не быстрее всех, не оборачиваясь. Голова опущена, фигура поникшая. С ним тоже надо будет поговорить ещё раз. Димка. Глаза горят, издёргался весь. Вот с кем будет тяжелее всего. Индиго не понимает. Да что там, Фойзе тоже не понимает, хотя он-то был в таком положении, он знает.
— Дим, иди с ребятами, — мягко попросил Феникс. — Я вернусь, и мы поговорим. Всё идёт, как должно. Не нервничай сам и не трогай Дэна.
Индиго молча кивнул.
— Иди, Гордеев. Меня ждут, а ты иди, — он слегка толкнул друга в плечо, тот резким движением отшатнулся. — Не дури, ладно? Помнишь моё условие? Голову включи и темперамент умерь. Не время сейчас…
— А когда время? — негромко, из последних сил сдерживаясь, спросил Индиго. — Когда тебя расстреливать поведут?
Феникс не выдержал, улыбнулся.
— Дурак ты, Димка. Никто меня не расстреляет. Не пори ерунды, — он выпрямился и вдруг громко скомандовал: — Сержант Гордеев! Кругом, шагом марш в жилой отсек! Бучу не поднимать, соблюдать спокойствие до моего возвращения. Выполнять!
— Есть, — всё так же тихо ответил Индиго, развернулся и быстро вышел.
Этот тихий голос вместо привычного гаркания неприятно придавил ещё одним кирпичиком. Ничего, шутки пока кончились, так и надо.
На подходе к жилым отсекам, ещё у лифтов, Индиго услышал крики со стороны кают «волков». Подойдя ближе, разобрал слова.
Ребята столпились в коридоре, в каюты никто не пошёл.
— …Кельт, да ты обалдел совсем, что ли? — Аякс никогда не повышал голос, но сейчас его крик перекрывал весь шум. — Я всё понимаю, тебе больно, у тебя горе, но ты вообще сам понимаешь, что говоришь?
— А я сказал что-то не так? — Кельт говорил тихо, но его было слышно не хуже. — Я только сказал, что виновный должен быть наказан, даже если он командир «волков».
— «Командир»? Два дня назад был «Феникс»! — выкрикнул кто-то, кажется, Шторм.
— Два дня назад он не убивал моих друзей, — бросил Кельт.
Индиго замер на входе в коридор, вздрогнув, как от пощечины, хотя его не тронули и пальцем, это Кельта Аякс сбил с ног точным злым ударом. Ребята подхватили падающего парня, двое удержали Аякса от продолжения.
— Он не виноват, это не его ошибка! Его там не было! — крикнул тот, не делая попыток вырваться.