Рыжая Соня и Кольцо Судьбы
Шрифт:
— Пока, я думаю, ничего страшного не произойдет. Ты просто скажи своим людям, чтобы не расхолаживались, а что делать дальше, пусть решает мать-настоятельница.
Утром опять пришлось прощаться. На этот раз с Вулофом и Вилвой. Соня совершенно забыла о том, что оба волка принадлежали наружной страже.
— Ну как? — спросил Север, глядя в желтые волчьи глаза.— Пойдешь с нами, если позову?
— Да,— как всегда, односложно ответил Вулоф.
— А ты, Вилва? — обратился Север к волчице.
— Не сомневайся,— неожиданно ответил за свою подругу Вулоф, чем немало удивил Вамматара.
— Значит, договорились,— удовлетворенно кивнул Вожак, вскакивая в седло.
Лето близилось к середине. Наступило самое жаркое время года. Солнце палило немилосердно, но внизу, под защитой лесных великанов, чувствовалась прохлада. Мужчина и женщина ехали не торопясь, и Соня не удивилась, когда увидела распахнутые настежь ворота: видно, кто-то из волков уже предупредил внутреннюю стражу об их возвращении. Они спешились у самых ворот, перед которыми стоял Кучулуг, а в десяти шагах позади него выстроились и остальные наставники. В окне трапезной застыла Халима, но за спинами наставников ее никто не замечал.
— Чего это они? — удивилась Соня.
— Тебя встречают,— ухмыльнулся Север.
Она посмотрела на него с укоризной, но промолчала.
— Как дела? — спросил, спрыгивая на землю, Север у Кучулуга.
— Трое новеньких,— сообщил тот.— Двое из них, по-моему, неплохи, но третий…— Он поморщился.— Двое ушли к Вамматару. А так все по-старому.
— Постарайся сохранить всех троих,— сказал Вожак и, видя, что Кучулуг собирается возражать, добавил: — Скоро понадобятся люди, и гораздо больше, чем у нас есть.
— Что-то серьезное? — насторожился тот.
— В Бритунии нас тоже поджидали,— коротко ответил он, и гирканец нахмурился.
Север окинул взглядом столпившихся невдалеке наставников, приветствовал каждого из них, но при этом увидел, что некоторые с недобрыми улыбками поглядывают на Соню. Значит, Вамматар прав. Он обернулся к девушке, и та коротко кивнула ему: все нормально.
Халима приникла к окну, чтобы лучше видеть и слышать все, что происходило на плацу и перед воротами. Правда, интересовали ее только двое — Соня и Север.
— Что вы стоите, олухи! — зло прошипела она, и Юрг даже вздрогнул от неожиданности, услышав за спиной ее голос,— Вы что, не поняли? Она теперь напарница Вожака, но, пока мать-настоятельница не взяла ее под свою защиту, у вас есть время!
Последние слова она говорила уже полушепотом, потому что Север подошел слишком близко.
— Приветствую тебя, Вожак.— Гайрам приложил ладонь к могучей груди и склонил голову.— Как показала себя послушница?
— А ты, я вижу, не прочь проверить? — ответил вопросом Север, и туранец вновь почтительно склонил голову.
— Она ведь так и не захотела стрелять из лука,— заговорил вместо приятеля Юрг.— Вот ему и не терпится посмотреть, чему она научилась.
— Тебе, я вижу, тоже не терпится,— заметил Север,— а потому вот что хочу сказать: не тронь девушку, пока она не трогает тебя.
Север внимательно посмотрел Юргу в глаза, но тот не отвел взгляда.
— Это приказ? — спросил он.
— Это совет,— ответил Север и решительно зашагал ко дворцу. Он знал, что его ждет мать-настоятельница, которой, несомненно, уже доложили об их приезде.
Притаившаяся за стеной Халима слышала через открытое окно весь разговор и направилась к выходу. Колдунья и сама не знала, чего хотела. Она увидела спину Севера и собралась идти следом, но в этот миг услышала голос соперницы и обернулась.
Что-то знакомо блеснуло золотом на ее груди, и Халима пошла навстречу, не в силах отвести зачарованного взгляда от сверкавшей на солнце вещицы. Так и есть — медальон Севера с литым орлом на каждой из половинок! Она и сама не заметила, как подошла к толпе послушниц почти вплотную, и очнулась только после того, как те прекратили разговор и наглая тварь нахально уставилась на нее.
— Я смотрю, Вожак не обделил тебя своим вниманием,— ехидно улыбнулась Халима и протянула руку к медальону, словно собралась сорвать его.
Настоятельница не заметила до сих пор смирно сидевшего на плече рыжей девки крысенка, но когда рука ее почти дотянулась до плеча послушницы, он зашипел, спрыгнул на ладонь Халимы и помчался по ее руке. Та завизжала, сбросила его на землю и занесла ногу, но зверек уже отскочил в сторону.
— У-у! Дрянь! — злобно прошипела Халима и пошла прочь.
Послушники и послушницы молчали. Все они знали, кто такая Халима, й ни один не захотел испытать на себе ее гнев, но все как один смотрели ей в спину с усмешкой. Она же, словно почувствовав обжигающий взгляд, обернулась, но увидела лишь равнодушную толпу.
— В последнее время она стала совсем несносной,— пожаловалась Лума, когда настоятельница уже не могла их слышать.— Не так давно она сожгла себе лицо и пару седьмиц не показывалась на людях. Зато теперь все стараются держаться от нее подальше.
— Ну иди ко мне, задира!
Соня нагнулась, чтобы скрыть усмешку, и подняла с земли крысенка. Зверек поднялся на задние лапки и внимательно посмотрел на свою хозяйку, словно говоря: «Где не струсишь ты, там и я не подведу!»
— Задира,— повторила Соня и посмотрела на подруг,— Да ведь это отличная кличка!
— И, по-моему, подходит к нему,— заметила одна из девушек.
— Интересно, что заставило его броситься на настоятельницу? — задумчиво проговорила Аванта.
— Ну уж если люди сразу чувствуют, какова Халима,— заговорила Мила,— то чего же ты ждала от зверька, который все чувствует острее?