Рыжая Соня и ветер бездны
Шрифт:
— Есть задумка,— не вдаваясь в подробности, ответила Соня.— Иди домой и скажи маме, что я пошла к Илинне.
И, кивнув на прощание брату, свернула на улочку, ведущую на базар. День перевалил за полдень, торговля была в самом разгаре. Пройдя несколько рядов, девочка свернула в небольшой тупик, образованный лавками, стоящими по обеим сторонам улицы. Правая лавка, длинное строение с широкой дверью в самом начале, принадлежала ее отцу. Точнее, это была одна из них, самая большая на базаре.
Соня вошла в широко распахнутую
— Ты? — изумленно воскликнул Эйдан.
Появление сестры было воспринято им с большим удивлением, чем, если бы в лавку заглянул сам наместник правителя.
— Дело есть,— коротко бросила Соня и повертела перед носом брата золотой монетой.
— Ух, ты! — Эйдан приподнял брови.— Где стянула?
— Там уже нет! — усмехнулась Рыжая.— Хочешь заработать?
На лице Эйдана появилось выражение легкой обиды — кто же в здравом уме откажется от золотого?
— Что я должен сделать?
— Прыткий ты у меня, братец,— похвалила Соня.— Соображаешь быстро. Слушай: завтра я пойду в гости к Илинне и останусь там ночевать.
— Мне тоже нужно отправиться под бочок к Илинне?— рассмеялся Эйдан.— И получить золотой?
— Размечтался! — оборвала его смех Соня.— Послезавтра, если к вечеру не вернусь, сделаешь вид, будто заглянул к ней. Потом скажешь домашним, что меня пригласили остаться там еще на одну ночь. Понял?
— Чего не понять? — осклабился парень и, понизив голос, спросил: — А куда ты пойдешь на самом деле?
— А вот этого тебе знать не следует,— усмехнулась сестра.— В конце концов, ты услугу получаешь золотой. Или раздумал подработать?
— Не волнуйся, все сделаю как надо,— поспешно заверил сестру Эйдан, опасаясь, что Соня может передумать.— Значит, вечером, когда мать встанет беспокоиться из-за твоего отсутствия, я скажу ей, что сбегаю за тобой, а потом передам, что ты опять заночуешь у Илинны. Так?
— Умница! — похвалила сестра.— Когда вернусь, он будет твоим.— Она снова повертела монетой перед его лицом.
— Не обманешь? — настороженно протянул Эйдан.
Парень достаточно рано понял: деньги способны подарить их обладателю весьма серьезные удовольствия и преимущества. А также то, что мало кто добровольно расстается с ними.
— Вспомни, я тебя когда-нибудь подводила? — совсем как недавно Удод своих ребят, спросила его Соня.
Младший наморщил лоб и, на мгновение задумавшись, отрицательно помотал головой:
— Нет…
— Тогда дай-ка мне на пять медяков сластей.— Девочка кивнула на полку, уставленную горшочками.
— А деньги? — не преминул, как истинный торговец, спросить Эйдан.
— Ну, ты и скупердяй, братец… В счет золотого,— нахмурилась Соня.
Эйдан недовольно покрутил головой, но, поразмыслив, отвесил в небольшой полотняный мешочек всякой всячины: засахаренных орехов, сладкого шербета, ломтиков сушеной дыни. Он скрупулезно и тщательно отобрал товар, следя, чтобы не получилось больше, чем на выделенную сестрой сумму. Соня, усмехаясь, наблюдали за его аккуратными движениями.
— Добавь-ка орехов, нечего жадничать!
— Но ведь уговор был…
— Добавь, добавь, не обеднеешь.
Эйдан со вздохом добавил еще горсть сластей, ворча, что ему непременно влетит от отца за его доброту, но Соня выхватила у него мешочек и, не дослушав, вприпрыжку убежал,а крикнув напоследок:
— Не забудь — иначе ничего не получишь.
До дома ее подруги Илинны было рукой подать, всего два городских квартала. Дом ее родителей выделялся среди остальных огромной аркой над воротами, которую то ли дед девочки, то ли прадед сложили из камней, взятых с развалин самого большого храма города.
Эта арка, скорее всего, украшала когда-то главный алтарь храма. Какие-то полустертые надписи на непонятном языке еще виднелись на портале, а по колоннам арки шли остатки резьбы. Соня обогнула дом и очутилась на лужайке в небольшом садике, излюбленном месте подруги.
Она заметила расположившихся в тени Илинну и еще одну девочку, с которой давно не виделась, Это была дочка одного из городских чиновников, отправленная своим отцом на учебу в столицу.
— О, Соня! Как здорово, что ты пришла! — хором закричали девочки, увидев гостью.
— Ты совсем нас забыла,— прибавила Илинна несколько обиженным тоном.
— Да знаешь, я очень занята последнее время,— оправдывалась Соня, присаживаясь на расстеленный на траве пушистый ковер.— Смотрите, что я принесла, угощайтесь.
— В Аренджуне такой вкуснятины нет,— заметила Джанель — так звали дочку чиновника,— у них принято все орешки мазать какой-то красной помадкой.
— Да-а? — удивилась Илинна и, помолчав гордо заявила: — Чем-чем, а уж сластями Майран всегда славился!
— А что еще интересного в столице? — завела приличествующий девам разговор Соня.
— Даже не знаю, с чего начать,— жеманно начала Джанель. Девочка явно чувствовала свое превосходство над подругами. Еще бы, она уже успела «повидать мир».— Столица, сама понимаешь. Это вам не наше захолустье!
— А правителя видела?
— Его — нет, а вот супругу его — целых три раза.
— Красивая? — затаив дыхание, спросила Илинна.
— А! — пренебрежительно махнула рукой Джанель — Так себе… Единственное, что в ней привлекательного,— это прическа.— Девочка, показывая какая, высоко подняла над головой руки,— вот такой высоты, и так хитро уложена, что сразу не разберешь, как там все понаверчено. Одна моя подружка отправилась к цирюльнику,— вдруг захихикала она,— и велела причесать себя, как правительницу. Глупышка! А цирюльник ей и говорит: