Рыжая Соня и Владыка падших
Шрифт:
Как и утром, она встала в очередь, болтая с подругами о том, о сем, когда внезапно появившийся в сопровождении Севера Ханторек направился прямо к ней. Послушники хоть и не прекратили разговоров, но попритихли, чувствуя себя не вполне уютно. Соня как раз взяла поднос, на котором стояли тарелка с пюре и куском жаркого, миска с салатом, пирожок и стакан легкого вина, когда подошедший Ханторек улыбнулся и со словами: «Вот это дерьмо мы здесь и едим!» — забрал из ее рук поднос и пошел к столу, за которым уже расположился Север.
Послушники сдержанно
Ханторек так и не понял, что же случилось. Он просто почувствовал, что наступил на что-то скользкое и падает. Он поднял поднос над головой, пирог, описав дугу, шлепнулся на поднос Сони, а Ханторек не удержался и полетел вверх ногами, вывалив на себя еду, залив одежду вином. Он лежал, обалдело таращась на девушку, которая прошептала достаточно громко, чтобы слышали все:
— Против меня ты сопляк! Не забывай об этом.
— Я отомщу тебе,— прошипел он в ответ, но в отличие от Сониного шепота его угрозы никто не слышал.
Север кивнул девушке, давая понять, что все видел и все понял, и протянул отцу-настоятелю руку. Схватившись за нее, Ханторек вскочил. Увидев, что поскользнулся на пироге, он принялся лихорадочно озираться, стараясь выяснить, чей это пирог и кто подкинул его ему под ноги. Пирог оказался его собственным, и это изумило отца-настоятеля до крайней степени. Север взял его под руку и повел за собой.
— Пойдем-ка отсюда. Тебе надо переодеться.— Он наклонился к самому уху Ханторека:— И держи себя в руках, иначе оглянуться не успеешь, как станешь простым настоятелем.
Соня тоже слышала этот совет, и ее ненависть к Вожаку только усилилась.
— Стерва! — зло огрызнулся в дверях отец-настоятель.
— Но выглядит потрясающе! — невпопад откликнулся Вожак.
Дверь за обоими захлопнулась, и послушники, дав наконец волю своим чувствам, дружно захохотали. В одночасье Соня стала самым популярным человеком в Логове.
Вечером все девушки собрались в комнате Сони, в той самой, где подруги провели предыдущую ночь. Альрику переселили в соседнюю, точно такую же.
— Ты не беспокойся,— ободряла новую подругу Дума.— Вожак не выдаст тебя. Он отличный дядька.
— Я еще доберусь до этого «отличного дядьки»,— мрачно пригрозила Соня.— Это по его милости я оказалась здесь.
— Да брось ты! — возразила Аванта, молодая зингарка, появившаяся в Логове на месяц раньше Сони.-— Ну да, нашел тебя Север, потому что он — самый лучший. Но если бы не он, так нашли бы другие. Утром позвонили бы в колокол, и конец игре! Так что зря ты на него злишься.
— Он, между прочим,— вмешалась ее подруга, аргоска Мила,— всегда на стороне послушников и не одного уже спас от плетей, а иных и от смерти!
— Они верно говорят,— опять заговорила Лума.— Север все вопросы решает сразу, на месте, честно и открыто. Другое дело Ханторек! Этот затаится и отомстит, когда ты уже и не ждешь.— Остальные девушки посерьезнели и закивали, соглашаясь с подругой.— Что он, кстати, сказал тебе?
Соня усмехнулась:
— Когда, говорит, моя месть свершится, иголки у елей встанут от ужаса дыбом!
Девушки весело рассмеялись.
— Знаешь что, Соня,— вмешалась Альрика,— если ты не перестанешь задевать его, то долго не протянешь. Поверь мне, я таких мерзавцев повидала.
— Я? Задевать его?! — Соня недоуменно пожала плечами.— Да на кой он мне сдался, этот задохлик?
— Ой, не смеши, подруга...
Неожиданно дверь в комнату отворилась, и вошел Север.
— Знакомая картина,—добродушно ухмыльнулся он.— Как появляется новый послушник, все парни собираются в его комнате и наступает мертвая тишина — делятся секретами. Когда же появляется послушница, у новенькой собираются девушки и хохот стоит на все Логово — обсуждают последние сплетни.
— Между прочим, атаман,— Соня резко обернулась,— в дверь принято стучать.
— Вожак, с твоего разрешения,— Север подчеркнул свое звание,— входит без стука в любую дверь. Другое дело, если тебе понадобится прийти ко мне...
— Мечтай...— оборвала его Соня.
— Впрочем,— Север пропустил ее колкость мимо ушей,— я ведь пришел, чтобы спросить, не нужно ли чего?
— Конечно, нужно! — воскликнула Соня.— Одежонка-то наша больно на мешки походит.
Вожак кивнул и собрался уходить.
— И оружие верни! — крикнула ему вслед шадизарка.
— Не от меня зависит,— ответил он,— но сделаю, что смогу.
— Да уж, постарайся,—проворчала девушка.
Когда дверь за ним закрылась, Аванта мягко улыбнулась Соне:
— Оставь ты свою ненависть. Разве не видишь, что она не только бессмысленна, но и бесплодна? Да и вообще ты зря на него злишься.
— Ты это уже говорила, а моя ненависть — это мое дело! Он у меня еще попляшет.
— Ну-ну,— примирительно кивнула ей Мила и попыталась переменить тему: — Расскажи лучше, чем ты занималась до того, как оказалась здесь.
— Да все вроде шло хорошо. Отец мой был человеком небедным, на воспитание отправил меня в столицу и там дал неплохое образование.
— И чему ты училась?
— Всему понемногу.— Соня усмехнулась, припоминая долгие и нудные занятия.— Как одеждой и гримом подчеркнуть свои достоинства и скрыть недостатки. Правила поведения в обществе, искусство общения...
— Твой любимый предмет,— вставила Лума.
— И кроме того,— как ни в чем не бывало продолжала Соня,— всякая ученая дребедень, чтобы не выглядеть полной дурой при разговоре с мужчиной. До сих пор я ни разу не обратилась к кладезю почерпнутой у учителей мудрости, и, хотя помню еще немало различной белиберды, думаю, обойдусь без нее и впредь. Правда, продолжалась такая жизнь не слишком долго. Родителей убили, и мне самой пришлось заботиться о себе. Так я и стала воровкой.