Шрифт:
Глава 1
Все беды от недосыпа и ростовых зеркал. Я с трудом оторвала голову от подушки, нащупала и отключила будильник, издававший мерзкую полифоническую трель, специально установила, чтобы не было искушения продолжить спать под музыку. Кое-как села, нашарила тапки. Кажется, перепутала левый и правый, но не уверена. Мне нужен мой кофе, быстрорастворимый, с сахаром, без молока.
Пара больших глотков обязательно вернёт меня к жизни…
Будильник повторно запиликал — страховка на случай, если первой трели окажется недостаточно. Я чертыхнулась, отключила заразу, решительно отбросила одеяло, встала и, с сожалением признав, что очередное утро добрым не стало, поплелась на кухню.
Проходя мимо зеркала, я споткнулась об брошенную на пол сумку, покачнулась, привалилась к стеклу.
Наверное, я всё ещё сплю. Зеркало не было прохладным, как ему положено, а обжигало, как мой утренний кофе. Стекло спружинило и прогнулось. Ёж твою направо. Я успела подумать, что сзади стена и что подобные фокусы противоестественны. Миг, и зеркальная плёнка со звоном лопнула, я кувыркнулась куда-то вперёд и больно стукнулась локтем.
Чёрт.
Приподнявшись, я обнаружила под собой булыжники мостовой и крупные осколки.
Машинально отряхнувшись, я села, расправила подол ночной сорочки, хотя о нём надо в последнюю очередь сейчас думать, просто мозг пытался зацепиться хоть за что-то привычное.
Мостовая… Я перепутала зеркало с окном и выпала на улицу? Живу я на девятом этаже. Не настолько уж я и неадекватная была, чтобы родную квартиру не узнать. Да и вчера я домой вернулась, точно помню, как ополоснулась под душем, вместо ужина выдула стакан кефира, и, обманув желудок чувством приятной наполненности, рухнула в кровать. Нет, если бы я выпала из окна, собирали бы меня сейчас по частям.
Я огляделась и окончательно впала в ступор. Не мой район, и не мой город. Дома-пирожные? Так иногда про архитектуру говорят? Низкие, даже приземистые, богато декорированные, облепленные украшениями чуть ли не в несколько слоёв, похожие как родственники, но в то же время у каждого своё «лицо». Совершенно точно, я никогда не видела места, в которое попала. Ни своими глазами, ни на картинке.
Всё-таки сплю? Надо ущипнуть себя — говорят, помогает. В окружающем пространстве хоть и не было ничего плохого, оно мне подсознательно не нравилось, и ущипнула я себя от души.
— Ай, — невольно вскрикнула.
«Пирожные» как стояли, так и продолжили стоять. Либо метод не сработал, либо то, что я вижу, отнюдь не сон.
Пока я размышляла, дверь ближайшего дома открылась, на порог вышел старичок в мешковатой верхней одёжке, напоминающей сюртук. Я как раз додумывала предпоследнюю версию своего попадания: меня похитили с неизвестной целью, перевезли и бросили посреди дороги. Розыгрыш? Сомнительно, да и утренние воспоминания в эту версию не вписываются. Ну, сейчас я спрошу, где я. Жестами-то точно объяснюсь.
— Здра…
Договорить я не успела.
Старичок подскочил ко мне неожиданно проворно для своего возраста, замахнулся и огрел тростью промеж лопаток. В первый миг я просто опешила. Не привыкла я, чтобы первый встречный, да ещё и благообразный седой дедушка, сразу драться лез. За что?! И вообще, это, наверное, уголовщина, бить без причины. Место удара запоздало полыхнуло болью. Я громко охнула, вытаращилась на дедка во все глаза.
Старик снова замахнулся:
— Вон пошла, потаскуха бесстыжая! Вконец обнаглели!
Инстинкт самосохранения сработал вперёд мозгов, я вскочила и, рискуя тапками, припустила прочь.
Сама от себя такой прыти не ожидала.
Оказывается, пробежка бодрит не хуже кофе.
К счастью, гнаться старик за мной не стал, и далеко драпать не пришлось, сразу за плавным изгибом улицы я остановилась, отдышалась, посмотрела вниз. Так и есть: правый тапок — на левой ноге, левый — на правой. И ведь не потеряла! Боль стихла, оставив неприятное тянущее чувство. Синяк наливается? Синяк на спине, синяк на запястье от щипка, и это меньше, чем за пять минут — зашибись просто!
Я поёжилась от холода, зябко передёрнула плечами. Так… так…
Моя последняя версия, самая дикая, самая невозможная и, похоже абсолютно верная: я попала в параллельный мир. Зазеркалье? Старик говорил не по-русски, не по-английски. Это был совершенно незнакомый мне язык, но сказанное я прекрасно поняла.
— Ёж твою, — повторила я в последний раз, да и то, шёпотом. Другой мир — какой абсурд!
Дико, но первое, что я ощутила — невероятное облегчение. Мне не нужно бежать на работу, объясняться за опоздание, не нужно думать о сдаче сразу пяти «скинутых» на меня проектов: там поле не пахано и конь не валялся, а крайний срок сдачи уже через два дня. Я могу тихо мирно и спокойно решать возникшую проблему, одну единственную. Угу, дура. Я хихикнула и, не выдержав, истерично расхохоталась, не в силах остановиться. Какая-то часть меня осознавала, что реакция, начиная с внезапного умиротворения и заканчивая хохотом, ненормальная. На деле в происходящем нет ничего смешного. Я попала, и это страшно.
А, с другой стороны, какую реакцию можно считать нормальной? Отсмеявшись, я успокоилась, причём у меня словно все эмоции отключились, и восприятие исказилось до невозможности. Психика — штука гибкая, умеет защищать себя. И лучше для меня сейчас слегка не в себе побыть, чем окончательно и бесповоротно свихнуться. Другой мир? Да пожалуйста! В родном я тоже никому не нужна. Язык понимаю? Вообще, шикарно. Сейчас как… А что, собственно, как? Способность соображать частично вернулась. Пусть возвращаться мне не к кому, но в прежнем мире остались квартира и греющая душу сумма на банковском счету. В новом — спальная сорочка и два тапка всё моё имущество.
Зеркало разбилось, обратной дороги нет. Возможно, где-то существует иной путь домой, но его пойди найди. Рассчитывать на скорое возвращение слишком наивно.
— Чокнутая, — донеслось до меня. — Из дома скорби что ли сбежала?
В смысле, из психушки? Ой, а вот этого мне не надо. Воображение живо нарисовало доброго доктора, который совершает ежедневный обход:
— Как ваше императорское самочувствие? Нет-нет, Бородино вы выиграли, не волнуйтесь. А вы у нас гостья из иного мира? Как чудесно! Я выпишу вам вкусную таблеточку, специально для таких как вы.