Обручённые тайной

— Опаздываю! — я металась между шкафом и подоконником, судорожно вспоминая, куда вчера бросила сумку.

Казалось бы, комнатёнку я снимаю крошечную, вещей у меня кот наплакал, а всё равно в комнате царит полнейший бедлам. Вот куда могла деться сумка?! Особенно сейчас, когда мне уже полчаса, как надо бежать на работу! Конечно же, спустя вечность сумка нашлась на самом видном месте, у двери. Я подхватила её за ремень, рывком закинула на плечо. Содержимое сумки неприятно звякнуло. Давно пора вытащить лишние

пару килограммов, но руки не доходят.

Так… умылась, волосы в хвост стянула, свитер — на мне, юбка, как и должна, с застёжкой справа — на мне, ботинки, одинаковые — на мне. Будем считать, что готова. Выскочив из комнаты, я наткнулась на свою квартирную хозяйку.

— Адеола, милая, а завтракать?

С хозяйкой мне повезло — добрейшая старушка, одинокая. Просит за постой весьма умеренно, ещё и к столу всегда приглашает.

— Не успеваю!

Я вихрем промчалась в прихожую.

— Хоть чаю выпей, — полетело мне вслед.

Опоздания у меня случаются… нередко. Зная мою привычку жертвовать в таких случаях завтраком, грана Мириан всегда ставит чашку у выхода. Я сделала три хороших глотка.

— Спасибо!

И вылетела за дверь.

Скорее-скорее! Добежать до угла дома, затем короткий забег по проспекту до остановки, к которой как раз подходил дилижанс — везёт, хоть время на ожидание не потеряю. Я припустила со всех ног. Успела буквально в последний момент, но успела. Чудом, не иначе, ввинтилась в переполненный салон и тотчас оказалась стиснутой со всех сторон. Чей-то острый локоть уткнулся мне под ребро, со спины навалился некто весьма габаритный и шумно дышащий, а лицом к лицу я оказалась с заядлым курильщиком. Перегар, запах немытых тел и свежего пота — мой утренний бодрящий коктейль.

С боем вырвавшись из дилижанса на нужной мне остановке, я рванула вверх по проспекту. Здесь недалеко: после поворота направо остаётся пробежать всего лишь одно здание.

Опаздываю почти на час. Хоть бы проскочить незаметно! Об опоздании, конечно, узнают, но ругать будут уже не так сильно. Я рванула дверь на себя, споткнулась об порожек. Раз в декаду стабильно об него спотыкаюсь, но обычно мне удаётся удержать равновесие, а тут…

Я отчаянно замахала руками, пол рванул к лицу, тяжесть с плеча пропала. Я с ужасом успела подумать, что разобьюсь. Если слягу надолго, меня уволят, а потеря работы для меня смерти подобна. Не-ет, только не увольнение! Ну почему мне так не везёт?! Лучше бы я на дилижанс опоздала.

Из глаз брызнули слёзы. Воздух вдруг словно уплотнился, и мне даже почудилось, что спружинил. И я совершенно безболезненно приземлилась на четвереньки.

— Оу.

— Ада! Карен! — вскрикнули рядом.

Сморгнув, я подняла голову.

— О-о-у…

Сумка не просто слетела с плеча, мой баул угодил точнёхонько в спину незнакомца. Кажется, я только что зашибла перспективного клиента. Мне одного взгляда хватило, чтобы оценить ткань, фасон. Костюм явно был пошит по последней моде в одном из лучших ателье. Лицо у незнакомца

молодое, холёное, злое. Пальцы длинные, а ногти идеально подпилены. И что этот гусь мог забыть в нашей дыре? В любом случае мне конец.

И даже заступничество Крайта, племянника владельца конторы, мне не поможет. Крайт протянул мне руку, помогая подняться, и шёпотом спросил:

— Ты не ушиблась?

— Ненормальная, под ноги смотреть в голову не приходило?! Или я могу расценить твою акробатику, как покушение на убийство? — незнакомец сорвался на почти змеиное шипение.

Под его взглядом я почувствовала себя птичкой перед удавом.

— Карен, — примиряюще начал Крайт, — прости, пожалуйста, Аду. Ада у нас несколько неуклюжая, зато талантливый артефактор.

Откровенно говоря, талантливый как раз Крайт. Даже больше — он настоящий гений. Я же артефактор посредственный, выполняю работу качественно, но беру не мастерством и умением, а скрупулёзностью и усидчивостью.

— Артефактор?! — незнакомец оглядел меня с ног до головы с таким выражением лица, будто ему в суп дохлую мышь подсунули. — Крайт, ты хочешь сказать, что клиентов встречает эта неряха, не имеющая ни малейшего представления, что такое элегантность и достойный вид? Теперь понимаю, почему дела отца в столь плачевном состоянии.

Отца?! Но… Но ведь сын хозяина артефакторикой никогда не интересовался, предпочёл стать боевым магом! О нём почти ничего не было слышно, кроме того, что семейное дело ему даром не сдалось, и контору однажды унаследует Крайт.

— Ада, а что ты тут делаешь? — сменил тему Крайт.

Разве не понятно? Вот зачем спрашивать?

— На работу…

— Ещё и часовое опоздание?! — поразился Карен.

Крайт посмотрел на меня с недоумением:

— Но, Ада, ты же сегодня выходная.

— Как? О-о-о… точно. У-у-у…

Я схватилась за голову. Я вчера вернулась слишком поздно, легла за полночь, проспала едва ли часа три.

— Ада?

Я хлюпнула носом:

— Я вчера забыла выключить будильник, а утром ничего не соображала, вот и…

Договорить не дал Карен.

— По-моему, это недоразумение следует уволить, — заключил он, скривив идеальные губы.

А? Нет, пожалуйста, только не это! Мой самый страшный кошмар — увольнение. У меня словно из лёгких воздух вышибло, и я не успела ни возразить, ни попросить дать мне ещё один шанс. Карен развернулся и скрылся за дверью начальственного кабинета.

Я была готова разрыдаться. Держалась из последних сил. Крайт присел на корточки, подобрал с пола мои рассыпавшиеся вещи, покидал в сумку, поднялся, тряхнул пушистой русой чёлкой:

— Знаешь, такой дурой и правда убить можно. Зачем тебе подзорная труба без линз? А чёрствая, как булыжник, булочка? Эй, не плачь. Я поговорю с кузеном. А пока пойдём, я тебя хоть кофе напою. Ты ведь опять не завтракала, да? Ох, горюшко.

— Обещаешь, что поговоришь? — встрепенулась я.