Рыжая. Я не продаюсь
Шрифт:
— Принято, — кивнула маман. — Теперь давай обсуждать детали.
Если верить расхожей фразе, именно в них кроется дьявол.
Удивительно, но договорились мы довольно быстро. Маман не просто предлагала, но и подробно объясняла, что, как и почему. Например, в заведении абсолютно все девочки оплачивают свою одежду сами. Требовать, чтобы для меня сделали исключение? А чем аргументировать? К тому же, кто платит — тот и выбирает цвет, фасон. Единственно, маман оставляла за собой право запретить выходить в платье к клиентам, если она сочтёт его не соответствующим духу и классу заведения.
Я нутром чуяла, что маман попытается меня если не наколоть, то обхитрить, но сообразить, в чём подвох не получалось. Больше всего меня напрягло, что маман потребовала обучать танцу живота девочек. Звучало логично: я обслуживать клиентов отказываюсь, а господа после танца потребуют продолжения, которое им должен кто-то дать. Если не я, то кто?
— Смотри, — влез мэтр. — Ты на сцене танцуешь и медленно отходишь назад, а вперёд выходят девочки, делают пару движений, и их разбирают клиенты. По-другому никак.
Я согласилась.
Во-первых, в моих интересах отвлечь клиентов на других танцовщиц. Во-вторых, однажды я перестану быть уникальной, это неизбежно хотя бы по той причине, что рано или поздно, наблюдая за моими выступлениями, девочки всё равно повторят танец. Лучше уж дополнительно заработать и продумать следующий шаг, чтобы всегда быть первой. Подвинуть себя так просто я не позволю, что бы маман ни думала.
Она довольно улыбнулась.
Я оскалилась в ответ.
Эх, не надо маман знать, что козырной туз уже припрятан в рукаве и ждёт своего часа. Что-то мне подсказывает, что стриптиз в Зазеркалье тоже неизвестен. Нет, я не собираюсь полностью обнажаться на потеху толпе, а вот до коротких шортиков и маечки — вполне. Фишка же будет в том, что я обряжусь в мужскую одежду. Такого тут тоже наверняка не видели.
В общем, поживём — увидим, как оно развернётся. Я специально не стала затрагивать тему с долгом. По идее, когда я расплачусь, я свободна. Как оно на самом деле, лучше осторожно выяснить у какой-нибудь болтушки, и уж точно не сейчас у маман. Опять же, просто долг закрыть мало. Нужно где-то и на что-то жить. И не плохо бы мне в перспективе телохранителя нанять.
Осталось обсудить гонорар, но маман отказалась:
— Первые три выступления стандартно — одну пятую часть от продажи билетов. Увидим цифры — поговорим предметно.
— Хорошо.
Расценок я всё равно не знаю, а за три дня худо-бедно разберусь, так что маман сейчас против себя сработала. Я мысленно усмехнулась.
— На этом пока закончим. Хочешь что-нибудь спросить, уточнить?
Я мотнула головой.
— Я правильно поняла, что ты берёшь комнату без соседок?
— Да, — как пить дать, «королева» будет гадить. По-хорошему, мне бы с ней подружиться, но вряд ли фифочка снизойдёт до общения со мной, скорее клевать будет. Ума я в выпадах её прихлебательниц не заметила.
— Что же, Огонёк, лети, царственным взмахом руки маман меня отпустила.
Вау! Кажется, мне дали имя. Ничего так. «Эй ты» нравилось мне гораздо меньше. И уж всяко лучше быть Огоньком, чем Котёнком, Малышкой или Цветочком. «Жаркий танец Огонька» — звучит. И к рыжим волосам идеально подходит. Надо бы вспомнить вариацию со свечой… Я начинала разучивать, потом пропустила несколько занятий. Ну, что не вспомню, то дофантазирую.
Получив разрешение выметаться, я встала, спокойно натянула сброшенную одежду, переговоры-то я вела, сверкая голой пузенью, затем вежливо попрощалась с маман, хотя добрых чувств она у меня не вызывала, и только после этого вышла. Мэтр вышел из кабинета вслед за мной. Я напряглась, но он только взглядом обжёг и повёл заселяться, пообещав, что выдаст мне самую лучшую из свободных комнат. Угу, лишившись права преподать мне пару уроков любви, начал обхаживать.
— Стоит ли зря время тратить? — я постаралась, чтобы намёк на категорический отказ звучал как можно безболезненней для блондина.
— Ты просто не понимаешь, от чего отказываешься. Знаешь, какой у меня опыт? Меньше ста дублей за час я не беру. А тебе бесплатно предлагаю.
— Вы… работаете? — удивилась я.
— Дамам, знаешь ли, тоже удовольствий хочется. Так что, продемонстрировать?
— Не мне, — отрезала я гораздо жёстче, но мои слова не произвели на него никакого впечатления.
Мэтр хмыкнул, причём скорее не раздосадованно, а весело и азартно:
— Передо мной ещё ни одна не устояла, — самодовольно провозгласил он начало осады и ускорился.
Я мысленно ругнулась. Впрочем, пока он хвост пушит, а мою личную границу не нарушает, пусть хоть укукарекается. Перетерплю.
— Огонёк, запоминай, — игривый тон сменился деловым.
Мэтр принялся перечислять нехитрые правила: в чужие комнаты без приглашения не соваться, воровством не заниматься, каверзы не строить. В последнее я не поверила, и мэтр охотно пояснил, что осторожно гадить конкуренткам всё же можно, лишь бы без ущерба доходам маман, иначе накажут и серьёзно оштрафуют.
Коридор закончился, мы остановились перед дверью в общую гостиную. Провидцем быть не надо, чтобы догадаться — за дверью «королева» с прихлебательницами ждёт очереди вцепиться в новенькую. Крыски, фас.
Глава 8
Мэтр ухмыльнулся и поднял руку, приглашая в объятия:
— Помочь?
— Так? Нет, — раздражённо ответила я.
Блондин лишь засмеялся. Видимо, уверен в неизбежности своей победы и забавляется. Ну-ну. Я распахнула дверь и с самым независимым видом вошла. Как я и предполагала, девочки никуда не испарились, продолжали сидеть, как сидели, разве что фруктов в вазе у «королевы» стало раза в два меньше. Я уловила мелькнувшую на лице одной из прихлебательниц радость. Устала ждать, бедная?
— О! — воскликнула она. — Помоечница, где барахло потеряла?
Я реплику проигнорировала.
— Ты ещё и глухая?
Обострять не хотелось, но ведь, какой бы милой я ни притворилась, в покое не оставят. Значит, быть войне. Трон и корона мне самой не помешают.
— Мэтр Иос, — обернулась я, — а кто эти…, которые сейчас откровенную чушь порят?
— Эти? — мэтр в одно мгновение нагнал меня и приобнял за плечи.
Брыкаться на виду у всех неразумно, да и за плечи — прикосновение почти невинное.